Chtulhu, the Great Dreaming, High Priest of the Great Old Ones the H.P. Lovecraft mythos
Ктулху, Великий Сновидец, Верховный жрец Древних // мифы Г.Ф. Лавкрафта
ben o'toole
тогда: визитёр вселенной, изничтожитель созвездий и завоеватель миров развлечения ради, осевший не в смерти и не во сне в давно сгинувшем под толщей воды обсидиановом городе Р’льехе, ныне: разум древнего инопланетного властителя запертый в смертном человеческом теле, бездумно стремящийся ускорить своё возвращение всеми доступными/не очень способами (первое правило инопланетного переселенца в чужом теле — никогда не впутывай в свои планы женщину, пытавшуюся ограбить тебя и твой собственный культ)
более 535 миллионов лет // инопланетное существо из рода древних // планета Земля — с докембрия до н.э.
Пх'нглуи мглв' нафк Ктулху Р'льех вгах' нагл фтагн
Там, откуда он родом, ещё поют звёзды.
Миллионы красных, едва тёплых — они тухнут вяло, почти неохотно, будто первые угли в ещё не присыпанном человечеством костре. В лете их жизни, что вот-вот закончится — погребальная песнь прервётся на одной затянувшейся предсмертной ноте, а обманчиво-холодные сёстры никогда и не вспомнят; да и зачем им? Их песнь ещё млада, смятение — мимолётно, а звуки что нерешительные вспышки… вздох, порождающий крик и снисходящий до стона… Он сжимает их в птичьих когтях, обжигающих, как тысячи земных солнц, и мягкая, что медузья плоть опаляется, скворчит будто на открытом огне — жаль что почти не больно. Жаль эта боль — не Его жизнь, не смерть от тысячи бескровных ран, но смысл существования.
Покуда слабые покоряются, сильнейшие торжествуют.
В войне Прошлого Он был прославленным солдатом, не первого меча, не клинка из крови и обсидиана, но древнего сияния бескрайнего разума — бастионы, что рушились от одной Его мысли, а реки густой слизеобразной крови стекались к Его исполинским ногам-колоннам. В самых жалких умах представления о Нём меркли, порождая первобытный и столь необъятный ужас пришествия — о да, долгие годы война и безумства забавляли Его. Тешили выеденное астероидами полупрозрачное нутро, снисходя до богоподобного идолопоклонничества — и всё же… миры меркли, стирались и необъятные туманные дали, грани величия и жажда бесконечных завоеваний приелись Его естеству, как голод, веками и даже тысячелетиями утолённый лишь одной пищей… геноцид и вымирание сквозь несмолкаемые крики и страдания других форм жизни… всё это было подобно однотипной бездумной игре, разыгранной тысячи тысяч раз. Другими подобиями рук, другими отростками умов, менялись лишь образцы и декорации — страдания и смерть наскучили Ему и обратили из великого воина в скучавшего визитёра.
Он обогнул все миры, впитал в себя знания множества ушедших цивилизаций, кто знает, быть может Он и породил жизнь — расправляя свои величественные перепончатые крылья, Он руками разламывал звёзды — их песнь прерывалась, а раскалённые острые камни и мощные вспышки инертных газов наполняли Его, будто закатный южный ветер развивающий парус корабля переселенцев. Он и сам был одним из них — пускай и не той формы, не того имени и даже утрированных представлений о фантасмагории разума — гротескной горой Он отошёл от прошлого величия и выбрал мир, благодатный для его отрешённого уединения. Мир, что не смог бы усилить его скуку — расцвет эдиакарского периода в самом конце докембрия был началом для множества форм жизни. Периодом, когда первые туземцы отращивали панцири и костяные наросты, прятались в раковины и охотились под толщей воды — эта крошечная планеты в миллионах лет скитаний от Его родной звезды казалась бедной на мазки картиной, пустующей без опытной руки давно ушедшего мастера. И однажды насытившись созерцанием, великий Визитёр прошёл к сотворению.
Он стёр с лица земли всё, что было нашёл до боли знакомым — переделал углы, придал формам чёткости, позволил существам не только плыть и зарываться. То, что прыгало слишком часто или бегало слишком быстро Он стирал собственной исполинской рукой и начинал сначала. Это была пора великих начинаний и потрясений, которая длилась не больше вселенского мгновения — мир менялся, менялся и климат; звёзды, что так бездумно рушил Его непостижимый разум меняли свои привычные места — Его мир стал душным и тяжёлым, кислород, который Он так упорно пытался контролировать, давно наполнил воду и тропический воздух; и Он пытался — исправить ошибки, обрушивая силу и мощь на едва формирующие бесконечно малые доли подобного себе разума. Удушив миллиарды, заморозив и вогнав во льды собственных творений, засыпая и вновь просыпаясь под одинаковыми звёздами — пока не стал заложником превратностей судьбы.
И горькой песни, что не посмел однажды упокоить.
Вокруг него был лишь дурманящий свет и прелый горячий воздух, теплящийся от силы крошечного красного карлика в небе. А Он, визитёр туманностей, древний разум сулящий конец и создающий начало, оказался в плену собственных творений — климат плавил его мягкую студенистую кожу, сушил жабры, соль вод разъедала исполинские ноги — будто весь мир, что Он создал взбунтовался и подписал ему смертный приговор. И впервые Он бежал; этот бескрайний силы разум, этот великан без конца и начала, он бежал как испуганный ребёнок не осознавая собственной вины и не находя правильных ответов. В ужасе от столь никчёмной судьбы и злого рока — кто предал, кто одолел Его на собственном поле боя? Кто посмел превратить Его в это? Его естество бурлило от гнева и разочарования — храм, что Он возвёл в свою честь, стал Его склепом и спасением. Местом плача и печали из вулканического пепла и стекла — он, что тысячелетиями был напоминанием и бастионом древней силы. Всего за миг ушедший вместе с континентом под тяжестью и мощью своего единоправного властителя — и в смерти от ран и во сне от безразличие и скуки, скрываясь от собственных творений и вредоносных превратностей судьбы. Видя мечты новых форм и окостенелых жизней — тот сон наяву, сквозь который однажды Он призовёт своих преданных детей. И почитатели принесут ему тысячи жертв, и заговорят на Его языке, пока печать утонувшего города не будет сломлена.
Ни одни губительные воды не удержат Его разум — даже если придётся пожертвовать собственным телом.
то не мертво, что вечность охраняет.
смерть вместе с вечностью порою умирает.—
Отредактировано Chtulhu (2021-11-22 13:43:03)
