---

  Einarel Tabris   ^{Dragon Age}
  эйнарель табрис // век дракона   

---

original	Герой Ферелдена, Командор Серых Стражей Ферелдена, эрл Амарантайна ~32 // эльф // Тедас и его запределье
Серый Страж    [indent] Внешность: невысокий, жилистый эльф, серебристо-платиновые волосы немногим ниже лопаток. Выглядит молодо, как то свойственно эльфам, но вблизи можно заметить, что лицо его уже тронуто мелкими морщинками увядания, прежде времени подстёгнутого скверной и Мором. Носит искусно сделанную сильверитовую броню Серых Стражей с грифоньим наплечником и два кинжала — за спиной или на поясе. Очень спокойный на вид, молчаливый, гладкий и прохладно-текучий в движении, словно отрез тончайшего шёлка. Вряд ли покажется кому-то грозным или опасным без них — пока не встретишь взгляд его серо-стальных глаз, говорящий без прикрас о закалке и жизненном опыте, бесконечно отдалившем его от образа привычных людям город ких эльфов. На шее за ушами и на запястьях, если присмотреться, можно заметить сероватую паутинку следов скверны. Эйнарель по обыкновению прячет постоянно мерзнущие, холодные руки в тонкие перчатки из бархатной оленьей кожи и редко снимает их вне уединенной личной обстановки. [indent] На правом плече узор татуировки, захватывающий часть груди. Ферелденец без труда узнает в этой татуировке мотивы одного из вариантов каддиса мабари. В волосы Табрис периодически вплетает тонкие нити украшений — из серебра и хрусталя. Край правого уха пересекает неровная полоска шрама. Биография Городской эльф. Ярлык судьбы, носителю которого не позавидуешь. Обреченный провести жизнь на задворках человеческого общества, Эйнарель не готов драться за лучшую долю и бороться с полноводным могучим течением традиций. Ему ещё нет шестнадцати, он коротко остригает волосы и идёт работать в таверну, до темноты разносить тарелки и убирать за посетителями, не церемонясь вытаскивать по паре монет из кошельков самых пьяных. Так не должно было быть, ему не стоит так поступать, но меньше полугода назад с улиц Денерима не вернулась в эльфинаж его мать Адайя, убитая людьми в случайной стычке — и сердце семьи разбито, пусть они и не бедствуют. Помогают связи, собранные бойкой эльфийкой, учившей сына защищать себя и других, не бояться острой стали и уметь прятать её от глаз шемов; учившей жить, вовремя вынимая руки из оков несвободы и лавируя между цепей. Теперь её нет, и лучше драить тарелки до трещин на коже, шелушащейся от едкой соли с песком, чем оставаться наедине со своими мыслями. Отец пытается запретить, отговорить, но перед нацеленностью сына, одним рывком повзрослевшего и без тени былых улыбок замкнувшегося в своих мыслях, пасует и ничего не может сделать. Даже старейшина эльфинажа не рискует его останавливать и разворачивать лицом к тому отчаянию, от которого Эйнарель бежит. Исана. Так он теперь зовёт себя, когда говорит с теми, кто незнаком и не близок ему. Исана — персонаж легенд и сказок на ночь о дивных приключениях и победах, которые рассказывала Адайя, и Эйнарель ещё нескоро выяснит, что мать просто придумала их все, и у эльфов никогда не было героя с таким именем. Исана, скажет он о себе Серому Стражу Алистеру, и чуть ли не до конца Мора многие будут думать, что именно так его и зовут. Но до той поры ещё долго. Ещё почти три года, за которые успевают утихнуть боль и улечься гнев. Эйнарелю скоро девятнадцать, он взрослый, способный позаботиться о себе и других юноша. Его ждёт щедро выкупленная у своих хайеверских родителей невеста; она чудо как хороша собой, отличная пара ему, и Эйнарель согласен, даже если не разделяет всеобщего энтузиазма о готовящихся свадьбах. Времени спокойно смотреть на свою жизнь ему остаётся ровно до полудня — когда церемонию прерывает вторжение сынков шемской знати, считающих, что могут безнаказанно забрать невест в качестве шлюх на свою пьянку. Нет, не могут. Он помнит всё, чему учила его мать: как бить клинком между сочленений брони, как предвидеть чужие удары, как ступать и как дышать, чтобы не выдать себя. Один за другим путь эльфов в поместье эрла Денерима устилают трупы. Эйнарель мстит с безжалостной злостью — и за мать тоже; и отбирать жизни с немыслимой легкостью, обманывать, стирать кровь с ладони и клинка сначала страшно до головокружения, но он быстро входит во вкус, и каждый следующий удар наносит с особым тайным удовольствием. Потому что получается. Так просто, всё так просто, шемлены неряшливы, неповоротливы, тугоухи и тупы. Они не ждут опасности от двух эльфов и ошибаются в этом — один за другим. Сорис смотрит дикими глазами, когда Эйнарель почти вслепую через плечо бьёт в горло, слушая шестое своё чувство, и длинный кровавый всплеск окрашивает его щёку и рукав рубашки, тёмными пятнами расплывается по волосам, снова отпущенным ниже плеч и забранным тонкими косичками — красиво, празднично. Кровь горячая, густая, яркая... солёное железо, неприятное на вкус; он морщится и стирает её с кожи, оставляя грязный след. Эта кровь на одежде и лицах пугает до икоты шемленских ублюдков, пытающихся молить о пощаде и предлагать подкуп рядом с едва живой от их издевательств Шианни. Эйнарель не слушает — на полуслове бьёт клинком наотмашь поперек горла и пальцев вскинутых рук. Двое других погибают от меча Сориса. Кто бы мог подумать, что его кузена можно настолько разозлить. А Эйнарель уже даже не злится. Он добивается поставленной цели и не тратит времени зря. За учиненный разгром приходится платить, конечно же. Отдавать свою жизнь — городской страже или Серой, и выбор очевиден. Удачный исход, хороший исход, могло бы быть намного хуже, дотянись правосудие до того, кто лишь несколько часов спустя осознал, какой важной шишке перешёл дорогу; в прямом смысле запятнал кровью пол-поместья самого эрла Денерима и убил его сына! Эйнарель одновременно благодарен Дункану за заступничество, растерян — уходить навсегда!, — и рад, что уходит. Он знает, что не удержит клинок в ножнах, что Клык Фен'Харела — так называла кинжал его мать, в честь кого-то из истинных эльфийских богов, — снова попросит крови, достававшейся ему так легко, что, кажется, этим можно решить вообще все проблемы. Нет, не Клык, его собственные пальцы, сжимавшие рукоять, его собственные глаза, видевшие всё это. И ему захочется, снова захочется вонзить лезвие глубоко в чью-то плоть, пустить сочиться кровь с заманчивой этой легкостью причинения смерти человеческому существу, ничтожному в своей хрупкости — как будто нет ничего проще и эффективней. Теперь он думает, что понимает, отчего его матери так часто не сиделось дома, зачем нужны были все эти отлучки от счастливой семейной жизни, порой неделями и даже месяцами оставлявшие ребёнка на попечение отца... Почему она так и осталось до самой смерти непримиримой бунтаркой. И он, кровь от крови, идёт по её следам. В Остагар, толком ещё не зная, что это за такие порождения тьмы и с чем ему предстоит бороться. События Мора, восстановленные по рассказам участников, по слухам и всеми стараниями историков, вам сегодня перескажет любой мало-мальски образованный тедасец — всю эту долгую, обросшую домыслами и приукрашиваниями историю о том, как два молодых Стража, человек и эльф, подняли на уши всю страну и подёргали за все нитки, до каких дотянулись, стремясь сплотить расы и нации перед лицом общего ужасающего врага. Как они совершили невозможное, остановив бунт магов Башне Круга, как подобрали ключи к сердцам долийских эльфов, вставших бок о бок с людьми впервые за многие времена, как вывели на поверхность силы гномов, как снискали благословения Андрасте и щепотью праха её вернули здоровье эрлу Редклиффа, как предотвратили гражданскую войну. Как один из них, оказавшись потерянным наследником королевской крови Тейринов, взошёл на престол, а второму на попечение был отдан весь ферелденский Орден Стражей и крупный торговый эрлинг Амарантайн, где и полгода спустя после Мора хватало своих проблем. Но город выстоял в последнем всплеске сопротивления порождений, гонять которых по землям страны пришлось ещё долго после того, как Архидемон пал, сражённый рукой Героя Ферелдена. Немногие знали, что он должен был при этом умереть — немногие задались вопросом, как он выжил. Страж Логейн — один из тех, кто знает правду, но он признал поражение и был выслан из страны платить долг Стражам в землях Орлея. Куда ускользнула ведьма, унося с собой главную выгоду их сделки, Эйнарель не знает — это, как и гласил уговор, не его дело. Его дело — Ферелден. Место, где он чувствует себя дома, проводя несколько последовавших лет в отстроенной и укрепленной Башне Бдения, с гордостью и грустью встав во главе местных Серых вместо погибшего Дункана. Мор окончен, и все, кто помогал ему в этом, пошли своими дорогами. Мор окончен, а скверна — осталась, и её шепот в венах когда-нибудь превратится в оглушающий набат — когда-нибудь; быть может, очень скоро. Эйнарель не ждёт встречи, сложа руки — он отправляется на поиски решения. В какие только земли — и как глубоко под них поиски эти не завели его в прошедшие годы... И о многом узнанном за это время Табрис предпочитает молчать. Как молчат и другие знающие Стражи. Исана больше не выдумка, Исана — это он сам. Герой, убивавший драконов, говоривший с чудовищами, прикасавшийся к древнейшим тайнам и забытой, безумной магии. Герой, обязанности которого не исчерпают себя, кажется, никогда — как неисчерпаемы беды и проблемы Века Дракона в Тедасе. И Эйнарель совсем не против такого расклада. Решения • Помог жителям Редклифа подготовиться к атаке мертвецов. Не согласился на ритуал магии крови, Коннор убит. • Урна Священного Праха найдена, Дженитиви рассказал о Храме миру. • Орзаммаром правит Белен Эдукан. Страж поддержал Каридина, Наковальня Пустоты уничтожена. • В Круге встал на сторону магов, убил Ульдреда и освободил его пленников с помощью литании. • Клан долийцев перешёл под управление Ланайи и помог в борьбе с Мором. Оборотни исцелены и освобождены. • Завоевав поддержку Собрания Земель, Страж вынудил Логейна пройти Посвящение. Алистер покинул Орден и вместе с Анорой правит Ферелденом. • Тёмный ритуал проведён, Страж лично нанёс последний удар Архидемону. Морриган ушла через элувиан одна. • Эльфинаж Денерима объявлен баннорном под руководством Шианни. • Башня Бдения восстановлена и укреплена, Амарантайн защищён от последней атаки порождений тьмы. Серые Стражи патрулируют Тропу Пилигримов и обеспечивают безопасность торговли. • Архитектор жив, его исследования продолжаются. • Авернус был оставлен в живых и продолжал свои исследования до 37-го года, когда скверна, более не сдерживаемая магией крови, наконец взяла над ним верх. Страж воспользовался его зельем и приобрёл Силу Крови. Trivia [indent] • Несмотря на то, что Башня Бдения — дом серьёзной и военной организации, там живёт и здравствует крупная стая кошек. Куда ни посмотри, везде заметишь хотя бы одну. Поговаривают, что серые здесь особенно в цене, а некоторые Стражи пытаются вывести специальную орденскую породу. [indent] • Патрулировать город и окрестности помогают выведенные в псарнях Башни сторожевые мабари, многие из них — щенки Нуа, мабари-ветерана, прошедшего с Командором Мор. [indent] • Любимый напиток Командора — перечная мята, заваренная в кипятке с половинкой ложки сахара. [indent] • Питает слабость к орлесианским сырам с голубой плесенью. [indent] • Спутники Стража долгое время не знали, как его зовут на самом деле: изначально он представился им Исаной и ходил под этим именем практически до конца войны. Оно используется до сих пор, но в исключительно личных ситуациях. [indent] • Всё, что было между ним и Зевраном, осталось там, на войне, и не вышло за её пределы. [indent] • В Денериме вместе с его отцом Цирионом живёт эльфийка Несса с дочерью Бетти (Элизабет), которую Командор называет своей, несмотря на то, что это очевидно не так: Элизабет — эльфокровный человек. [indent] • Раздражение Командора иногда даёт о себе знать в том, что он дёргает левым ухом. [indent] • Раз в год, в холодном первопаде, в одиночестве отправляется нанести визит в Редклиф и поставить свечу в местной церкви. [indent] • ...to be continued.
без акции	Vax‘ildan