Он сидел перед ней на коленях, оглаживая медленными движениями её бедра большими пальцами. Она ещё не проснулась — он любовался её заспанным лицом, с тихой улыбкой, и думал о том, что теперь, когда она обо всём узнает, она наконец-то станет его.  Обязательно станет.   

Он же столько ради неё сделал.   

Она полюбит его. Обязательно-обязательно!

— Ты очнулась! — он мурлычет почти шёпотом. Она не сразу понимает, что сидит привязанная к стулу, с широко расставленными коленями, между которых он сидит.

Ему не очень нравится паника, поднимающаяся в её глазах, но он знает, что это временно. Он ей всё расскажет, а она всё поймёт.

— Пожалуйста, не кричи. Хорошо?

Она не реагирует.

— Пообещай мне, что не будешь кричать.

Он продолжает мурлыкать, слегка прищурив взгляд.

— Иначе тебе придётся сидеть с тряпками во рту.

Она наконец отвечает тихим мычанием и он избавляет её рот от белоснежной футболки, которую она успела надеть всего один раз после того, как она её купила, а потом та исчезла. Сейчас она её не узнает, и это немного его расстраивает. Больше всего она ему нравилась в белом.   

У неё хриплый голос — она напугана, а в её глазах вскипели слёзы.

— Что ты...

— Я люблю тебя, — сообщает он запальчиво, с покрасневшими щеками. Он лениво гладит её бедро, от чего она вздрагивает всем телом. Он хмурится. — Не бойся. Я не сделаю ничего, чего бы ты не хотела, — он поднимается, и теперь возвышается над ней одной большой тенью. Его щеки краснеют от смущения. — Даже если мне очень хочется.