guinaifen // guinevere
✦ honkai: star rail ✦

♥
she's just a girl and
she's on fire hotter than a fantasy

---

Гвине́вра, Гвиневера, Гине́вра или Джине́вра — супруга легендарного короля Артура. Один из первых и эталонных образов Прекрасной Дамы в средневековой куртуазной литературе © педивикия.
ну а где ещё новорождённому трэилблэйзеру мир познавать? 

ну и как это - быть единственной и самой крутой (моргана, извини!) лэйди из истории о мужиках и их сврешениях?)))))0

привет, роднульки!
с вами малышка гуй!

[indent] замечательная малышка гуй!
ты заряжаешь позитивом любого!
с тобой не соскучишься.
после прибытия на сяньчжоу самое яркое событие - встреча с тобой.
ваш день не может быть плохим, если вам улыбнулась эта львица, тигрица, королева!

[indent] я всё ещё новичок в блоггерском деле, но ты ведь всегда готова обучить своих падаванов <3
как насчёт поймать пару-тройку хелиоби?
а может быть, устроим вылазку и посидим чисто нами, девчонками? ха-ха, топорные шутки подъехали.
на самом деле, я люблю быть украшением вашего малинника.

---

хочу много всего всратого и упоротого.
но можем включить и серьёзность на полшишки.
приходи, мы медленные, но окружим тебя любовью!

---

пример вашего поста

он спит беспокойно.
вспышки звёзд - рождение и смерть вселенной.
или не спит вообще?

он вспоминает - или ему всё это лишь кажется?
он наблюдает за всем - за самой жизнью - словно с самого начала времён.
но на деле он ничего - совершенно ничего не помнит.

он - лишь сосуд для стелларона.
ножны - чехол - сейфовая ячейка.
кто ты, келус, кто ты?

ты человек?
тебя действительно так зовут?
или ты - всего лишь игрушка, марионетка в руках умелой паучихи.

он слышит её голос.
во сне или наяву - где правда?
он обволакивает - он чувствует себя новорождённым младенцем.

он чувствует себя абсолютно обнажённым.
на нём нет лица, у него нет личности.
искусственные кости - искусственная кожа.

его обволакивает она.
её голос.
её руки.

она - везде.
она - абсолют.
словно извращенная фигура матери.

он тянет к ней руки - она лишь смеётся в ответ, отпуская колкие комментарии.
рядом с ней мелкая девчушка - цыкает и излучает в его адрес сочувствие.
ему не нравится сочувствие.

хочется заснуть навечно и больше не просыпаться.
но он просыпается.
просыпается как в сказке - за секунду до поцелуя прекрасного принца.

он буквально ловит чужое дыхание на губах - открывает глаза и видит перед собой человека.
отмечает про себя - красивый.
чертовски красивый.

за его спиной громкий звонкий голос - его красивое лицо отпихивает маленькая ладошка.
келус приподнимается, чтобы разглядеть её лучше.
тоже красивая.

он что, умер и родился заново в какой-то сказке?
отражение отвечает согласием.
он слышит этих двоих фоном - громкую девчонку и тихого парня.

ему отчего-то кажется, что они поладят.
они чертовский поладят.
он сам не отдаёт себе отчёта в том, что улыбается.

///

после возвращения с сяньчжоу они все выжатые.
но их состояние ни на йоту не сравнится с состоянием дань хэна.
келусу хочется - очень хочется его поддержать.

но этот неуловимый дракон и впрямь неуловим.
келус тянется к нему рукой - будто бы запоздало, хватает только воздух.
он всегда ускользает.

он настолько неловкий - несуразный и карикатурный для человека.
он лижет ледяную ограду в холодных землях белобога.
он помогает пропавшим без вести на ло фу.

и он совершенно не знает, как поддержать близкого человека.
обратись он за советом к химеко или вельту - получил бы снисходительный взгляд и улыбку.
вершителям судеб эти человеческие проблемы.

оставалась пом-пом.
келус молча стоял с минуту, пялясь на проводника.
она задорно подёргивала ушками.

серьёзно, разве человека, сующего свой язык зимой в забор, можно считать достаточно адекватным?
первопроходец - спаситель, герой.
на деле не более чем неловкий, не знающий жизнь, самозванец.

кто вообще сказал, что он - герой?
звездный экспресс?
таблоиды?

конечно же, ему нужно было обратиться к март.
та после их возвращения тоже была никакая.
как бы она ни старалась держать лицо - все всё понимали.

предсказательница действительно нагрузила её больше, чем следовало.
путешествие по волнам памяти - ну кто из них бы отказался на самом деле.
кто бы не хотел знать правды.

а стоила ли она, эта правда, того, чтобы за неё так яростно боролись?
что было бы с ним самим?
и хотел ли он на самом деле докопаться до истины, стоила бы она потраченных усилий или наградила в ответ за старания сплошным отчаянием?

он стучится в комнату к март почти что застенчиво, неловко.
кусает губы, едва ли не пытаясь переминаться с ноги на ногу.
кто бы вообще мог подумать, что он может быть таким неловким?

её в комнате нет, и ей, как и под соседнюю, он просовывает записку.
в записке он зовёт их обоих к себе в комнату после десяти вечера - посмотреть кино вместе, почему нет, они же друзья.
а во всей этой гнетущей атмосфере ему как никогда хотелось бы быть рядом с ними двумя.

arina
✦ topi ✦

---

polnalyubvi — спящая красавица
flёur — формалин

жила-была одна баба. уродливая, завистливая и злая. работала на комбинате, где ей по пьяни в раздевалке приделал мастер, красавчик. и родилась у неё дочка, аринка. красивая — до невозможности, вся в отца. баба эта так завидовала своей дочери, что больше всего на свете хотела поменяться с ней местами. и случилось чудо. одна незадача — дочка, увидев себя в новом теле, от ужаса с ума сошла.

ведьма — заплетает волосы в тугие косы, закручивая в два пучка; смеётся, скалится, обнажая жемчужные зубы — знает всё, но ничего никому не расскажет.
ведьма — кожа гладкая-гладкая, бархатная, а из зеркала глядят чужие глаза, полные ужаса.
ведьма — тонкой кистью касается чужого, желанного, и уводит за собой, увлекая в безвременье, не оставляя пути обратно.

ведьма, что ты будешь делать, когда всё, чем ты жила и чему поклонялась, изменится?

---

(мы с максом жуем стекло — приходи, с тобой тоже поделимся)
на самом деле, я обожаю ведьм. таких, как арина — особенно. приходите, поиграем в мрачные мистические сказки российских глубинок; будем с вами недолюбливать друг друга, перетягивая на себя кольцова — или работать вместе, пытаясь его спасти.
арина классная, недооценённая, колоритная, и я бы очень хотел видеть её среди нас — на нашей стороне ♥

---

пример вашего поста

ранним утром, когда небо полыхает особенно ярко, денис выходит из монастыря — потягиваясь, хрустит шеей, осунувшийся, острый — острее, чем прежде, тощий; денис идёт по сырой земле, сбивая ступнями осевшую росу, не чувствует ночного холода, не чувствует усталости, боли, тревоги и одиночества.
денис огибает топи — останавливается на развилке, ведущей к мудьюге, — ноги вязнут в глинистой каше. денис слышит, как тикают невидимые часы — стрелка кружит над ними, огибая несуществующий купол, ведёт отсчёт до чего-то, денису неизвестного и, наверное, неприятного.

денис слышит, как шумит поезд — как стучат колёса по рельсам, как состав, снова и снова удаляясь, опять приближается. денис улыбается — сам себе и собственным мыслям, — время скручивается воронкой, затягивая в неё и поезд, и его звучание, и соню — в первую очередь.

— пошла ты нахуй, соня, — денис закрывает глаза, вспоминая кроткий овечий взгляд осоловевших хрустальных глаз, вспоминает складную мягкую улыбку и шёлк волос.
денис вспоминает, как она смотрела на него — вспоминает, как смотрела на макса.
вспоминает, как её слова сочились ядом — он искал в ней спасение, а нашёл погибель, — и воронка становится шире, сметая всё на своём пути; соня глядит в окно и видит бескрайний лес — соня думает, что спасена (денис тоже так думал, когда смотрел на неё), думает, что скоро она окажется дома и всё будет как раньше; денис чувствует её — слышит её мысли, слышит, как она, просыпаясь, кидается к окну, удивлённо всматриваясь в смутно знакомые силуэты, засыпая, чтобы потом всё опять повторилось.

денису это нравится.
нравится знать, что у неё нет выхода — понимать, что она в его власти; принадлежит ему одному, никуда отсюда не денется, пока он не позволит.

(он не позволит)

денису всё это нравится — с каждым днём лишь сильнее; лес смотрит его глазами, слышит его ушами, колышется его неживым сердцем; лес прорастает сквозь него — денис находит в волосах сухую траву, стряхивает её на землю — там, куда она падает, прорастают цветы, — касается руками ветвей старого дуба — тот шелестит денису в ответ своими лапами, рассказывая сказки о былом — о том, чего никогда не происходило, о том, чего никогда не произойдёт и о том, что происходит прямо сейчас.

он слышит каждого — каждого из тех, кто застрял в топях; каждого из тех, кто здесь жил и каждого из тех, кто здесь умирал, чувствует их — ворожит, дёргая за нити чужих судеб; марионетки пляшут — корчатся от смеха сквозь слезы, и денис смеётся с ними — со всеми ними.

(все они — его собственность)

— привет, — солнце слепит глаза; денис щурится — садится на землю рядом с кольцовым — поутихшим с их последней встречи; растерянным, обмякшим, неестественно спокойным (аришка, наверное, постаралась?). денис не глядит на него — жмурится, подставляя лицо холодному солнцу, ведёт ладонью по колючей траве, сбивая сухие одуванчики. денис сам не понимает, для чего ему это и зачем он сегодня сюда пришёл, будто бы ноги сами его привели, — ну чё, как тебе? — денис слышит хохот арины и мотает головой, пытаясь скрыться от наваждения, — хорошо живётся у нас в топях?

разговаривать с кольцовым — как и видеть его — не хочется; не хочется знать о нём вообще ничего — знать его в принципе, но кольцов как клещ, вцепившийся в задницу, никуда деваться не собирается.
кольцов болтается по селу, глупо лыбится; кольцов упёртый и самоуверенный, кольцов не даёт денису ни единого шанса от него избавиться — кольцов заставляет титова чувствовать что-то, смутно похожее на сожаление (сердце противно щемит, титов, закатив глаза, поджимает губы).

кольцов заставляет титова чувствовать что-то — хоть что-то.

(хозяину чувства не полагаются)

ivan krutikhin
✦ the good man ✦

nikita efremov!!!

---

[indent] днём - мент, а ночью - каратель.
лучше всего прятаться на виду, согласен?
ты - отличный парень, свой в доску.

[indent] тебе все доверяют.
ты следуешь наставлениям своего учителя.
очищаешь мир от скверны.

[indent] в нашем деле ведь это главное, да?
с грязью бороться.
а уж методы у каждого свои.

[indent] а теперь представь себе.
в вашу глухомань засылают московского мента.
дело тут есть - ловим кропную fish. фскн, госнаркоконтроль. всё по красоте.

[indent] у тебя свои секреты.
у меня - свои.
что будет, если мы их вскроем?

---

люблю истории про маньяков!
хотел бы поиграть нечто подобное.
когда перед человеком открывается выбор: спасти свою жопу или множество других :з
вообще, у нас тут склеивается российское ментовское сообщество на форуме.
приходи <3

---

пример вашего поста

иногда пете кажется, что он нюхает чаще, чем дышит.
иногда это почти оказывается правдой. страшно, очень страшно.
иногда это оказывается фатально — такие себе знакомства можно приобрести, находясь во власти дозы.

с разумовским они знакомятся на сомнительной вампирской вечеринке, приуроченной к хэллоуину — не самый центр москвы, но достаточно закрытое и пафосное заведение, чтобы уединиться и оторваться вдали от всякого отребья.

петя приходит туда уже обдолбанным, но ещё при параде — лестат в лучшие свои годы [если бы так объёбывался]. а пока ещё был в сознании, к деталям своего образа подходил осмысленно — самый блистательный костюм для самого охуенного петьки. как же иначе?

он неотразим и великолепен, незнакомые малолетки уже увиваются вокруг — тупые мажорики с папиными деньгами — петя всегда недолюбливал этот сброд.
искусственные клыки впиваются в чужую шею — он уже не помнит, кто на нём виснет, парень или девчонка — какая в жопу разница?

петя отпихивает его от себя, матерясь на чём свет — острый пластик неловко соскальзывает, протыкая ему губу — он сплёвывает кровь в салфетку и едва сдерживает рвотный позыв.
бояться крови — в менты не ходить. петя и не боялся чужой крови, отвращение вызывал только вид собственной.

шум и вопли вокруг начинают его раздражать — петя вспоминает о том, что вообще-то с владельцем сраного клубешника и по совместительству одним из своих барыг знаком слишком давно и тесно — придёшь, петька, и випку под тебя закроют. ты мой важный гость.

володя был тем ещё пидорасом и педофилом.
петьке было пятнадцать, когда он застал его за косяком — и предложил что покруче. петька тогда ещё не так охуел и далеко не сразу подсел — плюс вечно отирающийся рядом мужик, взглядом одним предлагающим ему соснуть за дозу, явно не прельщал.

вот только випка, на удивление, оказывается занята. чтоб ему отказали в проходке?
к пете подходит рамсить местный вышибала.
неправильный подход — ситуацию спасает подлетевшая вовремя менеджер — пытается объяснить всё максимально деликатно — говорит, внутри лишь один гость, не просил никого не впускать — быть может, он не будет против компании?

незнакомец оказывается не против.
когда петьку всё же впускают внутрь, он расплывается в широкой хмельной улыбке. перед ним, неловко развалившись в кресле, располагается восходящая звезда из священного петербурга — сам серёжа разумовский, уже умело [хоть и трясущимися, как ему кажется, руками] разливающий вино по бокалам, приглашая к нему присоединиться.

когда их оставляют вдвоём, и петя опрокидывает в себя бокал — залпом, так что с уголка губ вниз стекает алая струйка — вампир, блять — ни дать, ни взять — плотное напряжение рассекается словно клинком.
— рад познакомиться, серёжа, — он выражает молодому дарованию благосклонность, пожимая руку — холодную и влажную. — я петя. мент в дневное время. ночами — сам видишь.

он пьяно хихикает, запуская руку в карман, пока этот разумовский собирается с мыслями, на стол перед ним с громким хлопком опускается пакет с заветным волшебным порошочком.
— подарок — со свиданицем, — он внимательно разглядывает чужое лицо, хотя взгляд уже слегка плывет, но старается держать лицо до последнего и звучать максимально гордо. — дорогущий. настоящий. ток сегодня с колумбии прибыл.

pierro
✦ genshin impact ✦

---

смеющаяся маска закрывает лицо владельца, не позволяя окружающим видеть его выражение.
« раз уж очиститься от порченной крови соотечественников невозможно, лучше всего стать пьеро, высмеивающим судьбу. раз уж мои таланты и эрудицию нельзя сравнить с талантами мудрецов, раз уж я не могу снискать одобрение государя, раз уж я не могу помешать им разорвать завесу греха и навлечь гнев архонтов да волны разрушения и безумия, так лучше уж стать глупым фатуи, верой и правдой служащим её величеству, понимающей мою боль...

шут - моя роль, и имя мне пьеро. так слушайте же, что я скажу:

гордые фатуи, ваши сердца питают гнев и вечная зима.
раз уж мы с вами познали абсурдность и жестокость законов мира,
так давайте же вместе наденем маски, высмеивающие мир, и перепишем эти законы. »

---

у нас. есть. царица. вам разве нужно что-то ещё для счастья, маэстро? если вдруг да, то постепенно и предвестники собираются. каждый со своими темпом и идеями, грех не прийти начальством в этом всём копаться. ещё раз: царица и самые крутые ребята тейвата в шубах - не проходите мимо, в потенциале многое теряете.

если вы не против компании кайи, то буду неистово рад. у меня несколько вариаций на историю между героями, но главное: я бы очень хотел, чтобы пьеро и кайя были хоть как-то связаны [через прошлое или начиная с настоящего - зависит от того, к чему придём]. слишком много схожих деталей в их дизайнах, да и то, насколько хорошо альберих по канону ладит с фатуи, наталкивает на некоторые мысли. 1001 вариация всего в альтах - пожалуйста, да. я почти всеядный в плане направлений и готов играть практически что угодно, исключением является только юмор, потому что он у меня специфический и быстро сдувается. можем в любую гамму позитива или негатива, лишь бы было вкусно [но чем больше жести и драмы, тем лучше - надо чем-то занимать челюсти].

у каста разный темп и подход в постах, потому ограничивать не смеем. лапслок, классика, птица-тройка - всё хорошо; только, пожалуйста, от 3 лица. конкретно мне бы хотелось пост в неделю-две [в игре со мной], у других, снова, варьируется, всегда можете уточнить в гостевой. сам не являюсь постмодернистом, типичный старый динозавр-классик, но в хороших отношениях с лапслоком, ради вкусной игры встану в позу и с лёгкостью подстроюсь. давайте сделаем всё классно. ~

---

пример вашего поста

Не важно, чем занимался капитан отбывшей в один конец кавалерии Кайя Альберих до того, как ему сообщили о том, что оказалась задержана и доставлена в допросную некая чудовищная хтонь. Не важно, где он находился, каковы у него были планы и от какой именно по счёту бумаги на лице остался опечаток (всё равно исчезнет скоро). Чудовищная хтонь в Мондштадте - это единственное, что стало иметь значение с того самого момента, как ему о ней доложили. Потому что... ну... очевидно же почему, не?

Будить Джинн не стал, потому что ещё одни сутки без сна она не выдержать и сорваться, поднятие среди ночи скосит её на несколько дней, что бы магистр вслух ни говорила. Кайя в состоянии порешать всё самостоятельно. А после донесёт очищенную, точную и конкретную информацию. Если посчитает нужным. Пока ему рано судить о дальнейших шагах, не разобравшись с нынешними.

Не то чтобы по землям Тейвата в целом и Страны Свободы с частности не скиталось никаких чудовищ. Помимо бывших сограждан и их предшественников, из Бездны то и дело выбрасывало интересные экземпляры, а ещё, ну вы знаете, время от времени заносило всякого рода драконов,. Орден Бездны никто не отменял. И всяких безумцев вроде Доктора или подпольных учёных из Фонтейна, чьи творения имели дурную привычку сбегать и посредством воды оказываться там, где им быть не полагалось. Драконий Хребет неизменно скрывал немало загадок, периодически выбрасывая в мир различного рода существ; с подачи ли Альбедо или нет - не имело значения до тех самых пор, пока не предполагалась его к тому причастность.

Доклад короткий, торопливый и невнятный. Некое человекоподобное существо, монстр, понимающий язык, явно обладающий разумом, не имеющий очевидных опознавательных знаков, бирок или меток. Поверхностное описание внешности, достаточное для наиболее важного вывода: существо должно быть способным изничтожить всех рыцарей, с которыми столкнулось. Но отчего-то этого (пока; сразу) не сделало. Ни то не захотело, ни то не за тем пришло (в таком случае, можно говорить о потерявшейся лабораторной крысе, имевшей с людьми не только конфликтные отношения). Стоило учитывать. И настраивать себя на сюрпризы. Побольше того факта, что на территории Страны Свободы близ столицы в принципе поймана некая сущность, да. Подозрительное бытие не-человеком - это изначально недостаточный повод для ареста, но... порча гос и не только имущества, как и буянство со всем вытекающим - вполне. Что ещё более странно и предположительно логически не состыковывлось.

Заранее Кайя ничего не представлял. Ему нужно увидеть, понять, откуда и к кому относился задержанный, и далее действовать, выбрав правильную стратегию. Увести, вернуть или ликвидировать. В случае организации - узнать заказчика и сделать выводы. Всё.

Кое-что оказалось показательным ещё до того, как Альберих увидел. Потому что сначала, подходя к допросной в подземелье, что по сути находилась на окраине под городом-островом, он почувствовал. Подавляемый, но вполне себе коллективный и выразительный человеческий страх. Лакомство и самая простая для манипуляции эмоция, через неё Кайя нередко получал необходимое, цепляя и раскачивая - страх, желание самоутвердиться и похоть. Но это не всё, что он ощутил. Он весь. И это... интриговало, одновременно с тем выпуская на волю хроническую паранойю с подозрительностью.

- Все - на выход. Скажи тем, кто на службе, продолжить патрули и не возвращаться сюда, ну, допустим, до самого утра, - с улыбкой человека, который будто не оказался пробужден прямо за столом после долгих часов пытки с презренными бюрократическими бумагами на лице, Альберих одарил коллегу привычным взглядом, кивнув на выход.

- Капитан Альберих... - коллега довольным также не был, выглядел помятым и всё такое, однако проявление начальства (кто бы знал, что так бывает!) слишком очевидно обрадовало. Оно и понятно, планы на эту ночь у них всех были другие. Выше докладывать просто некуда: Кайя являлся вторым после Джинн в Мондштадте лицом за отсутствием Варки, и главным - в подобных вопросах. Если он появился, значит, дело теперь в его руках и можно было не заниматься им, пока не поступит иных указаний. - Ничего не удалось узнать, это... молчит. Говорит, "позовите кого поинтереснее", ну и всё.

- Вот как, - Альберих окинул коллегу поверхностным взглядом, а после перевёл его на "задержанного". Усмехнулся про себя. Какие же кругом идиоты. - Продолжи праздновать как следует, ладно? У тебя есть официальный повод: сегодня тебе повезло выжить, - с чуть более выразительной улыбкой, он похлопал мужчину по плечу и в очень дружеской манере вывел из помещения. - А, вспомнил. Пока не забыл: если встретишь кого из патрульных или Ноэль, кого с гео-глазом, в общем, попроси укрепить почву над помещением, ага? Старая, чувствую, вот-вот обвалится, - шепнул напоследок, прежде чем закрыть дверь и забыть про кого бы то ни было. Несколько минут и здесь никого более не останется.

- Итак, позвольте начать с искренней благодарности, - поведя рукой по воздуху, Кайя подхватил стул, повернул спинкой к существу, устроил перед ним и сел, упершись рукой о спинку. Как же неуместно и несуразно тот выглядел: будто митачурл в кукольном домике, стол для его рук был едва ли не чайным, хах. А внутри самого тёмное бурлило, - не знаю, было ли у вас больше причин расправиться с моими подопечными или нет, однако вы этого не сделали. Уверен, очень хотелось, - неизменная полуулыбка, невозмутимость и непринужденность. Прямой взгляд. А воздух между тем переполнен: напряжением, смесью хаоса и негатива, электричеством, воздух будто разряжен, и комната словно вовсе застряла между измерениями, будучи коробкой внутри коробки.

- Не стесняйте себя, право слово... нелепо, - кивок на наручники, что и сами по себе вот-вот треснут да развалятся. В самом деле: смешно. Если знать, что такое Бездна, вот хотя бы немного, то сразу становится понятно, что ни наручники, ни решетка, ни что бы то ни было ещё не станет преградой. А Кайя знал. Слишком хорошо. И про себя отметил: это не очевидно член Ордена Бездны, с ними имел дела слишком часто, чтобы уметь отличать. Да и в целом при общей схожести с теми же Чтецами, к примеру, это существо имело немало отличий и Альберих уверен, что ничего подобного прежде не встречал. Хотя независимые порождения Бездны, как и члены Ордена, также всегда вели себя самоуверенно. Но это.. с Бездной иначе не бывало. К данной "никакой" фракции задержанный также скорее всего не относился, от них тоже отличался. №Задержанный" - какое слово-то неподходящее. У тех, кто позволяет во имя цели, описание было бы другим.

Руки уперты о спинку, лицо об одну из рук.

- Зачем ты здесь и для чего искал кого-то, м-м, поинтереснее? - цепкий взгляд за цепкий взгляд. Существо напротив держало себя в руках, и терпение у его природы не бесконечно; конечно. Для чего это всё? В случайности Кайя давно не верил, иначе счастливо помер бы от кирпича в пьяном угаре, заблудившись между своих двух ног и переулков.

ilya goryunov
✦ text ✦

---

моей первой мыслью (после возвращения с того света, назовём это так для пущей драматичности) было бы желание уничтожить тебя — стереть личность полностью.
но будем честными, я это сделал давным-давно.
скажи, разве такой уж плохой опыт ты получил? отделил чернь от черни. понял, кто действительно готов был ждать тебя, несмотря ни на что.
ты почти потерял себя семь лет назад (и окончательно, когда решил, что отнял мою жизнь). ты на этом не остановился, решив всецело присвоить её себе.
ты ведь должен был понимать, что так вечно продолжаться не будет, а, илюх?
тебе стоит радоваться, что первая мысль лучшей не оказалась.
возможно, мне нужно быть тебе... благодарным? ведь отчасти ты изменил мою жизнь.

what if we [re]write the stars?

так уж вышло — добить меня тебе не позволили — за нами хвост.
радуйся, илюшенька. твои руки не в крови — я оправлюсь, а ты будешь вынужден работать на главного террориста всея питера (а то и всей рашки).
а может и не будешь!

scenarion v.2:

мамка твоя тебя дождалась.
всё хорошо.
зато ты изменился.
из лошка-петушка возмужал, окреп, в тюряжке прослыл уважаемым перцем.
и вышел наружу как на охоту - одержимый мной, неспособный жить свою собственную жизнь.

сталер-маньяк-шизофреник - и далее по списку.
советую тебе подлечиться и (быть может) захомутать мою бывшую :з

---

как ты мог понять, жёстко ебать канон — фэйворит. если готов на это, если тебе не очень вкатывает безысходность оригинала и ты готов изворачиваться — приходи.
продумаем твою линию до конца. переебём историю окончательно.

---

пример вашего поста

пете кажется, что его жизнь переёбана.
много-много раз.
кажется так по-особенному теперь.
вся эта херня случается даже не когда ниночка заявляет, что сделала аборт — ты мог бы стать отцом, петя, мог бы жениться и жить нормальной жизнью, мог бы? — у них бы всё равно ничего не вышло; это случается немногим позже.

причина крылась даже не в том, что петя был ебучим наркоманом.
видит бог, тогда он им ещё не был.
всё пошло по пизде чуть позднее — когда он повстречал одного безумно нервного молодого человека [гения, миллиардера, филантропа, и далее по списку — по совместительству].

сергей разумовский оказался тем самым триггером, необходимым для понятия/принятия своего внутреннего «я».

«корми своих демонов по расписанию, ты разве забыл?»

порой пете кажется — лучше бы он ничего не понимал.
так бы и паразитировал — да, это госнаркоконтроль, товар я оформлю как вещдоки — приобщу к делу.
приобщал он просто мастерски — от покупателей не было отбоя — продаю втридорога? пошёл нахуй, дядь. найдутся те, кто заплатит куда больше.

петя, кажется, пропустил тот роковой момент, когда товар стал для него веществом; так иногда случается — просыпаешься — и вот ты уже не молоденький неприлично богатенький денди, а ебучий тощий бледный наркоман — как ты дошёл до жизни такой?

«русь, куда несёшься ты, кто виноват и что делать?
тварь ли я дрожащая или право имею? а
из чего сделаны наши мальчишки?»

хуй его знает, как дошёл.
всё и сразу навалилось — петя в принципе считал себя человеком достаточно свободных нравов, но принятие собственной бисексуальности оказалось чем-то значимым — будто бы даже переломным для личности. а после и весь его мир ебанулся как по сценарию: он узнал, что его родители на деле были приёмными; узнал, что у него есть ебучий брат-близнец [не шибко счастливый от существования пети — хотя его в этом явно не стоило винить]; нина ещё эта ебучая со своим абортом...

в дурку его сдал отец.
не в московскую, конечно. чего позориться? ради чего?
узнают ещё грешным делом.
сына большого человека.
святой петербург на то и святой — всю дурь здесь из него напрочь выжгут.

что будут делать с его сыном в психушке, и как подобный эпизод отразится на психике пети — дело уже десятое, разве нет?
лучше пусть овощем ебучим будет, чем позором для семьи.

какой же ебучий фарс.
было настолько противно, что подступившую ломку он принял как благодать.
всё лучше испытывать физические страдания, чем душевные — [пиздо].

он не знает даже, сколько здесь находится — счёт не вёл, смысла в этом не видел, хуя с два папаша его вытащит отсюда, пока докторишки не заявят авторитетное «чист».
и тут все прелести лечебницы: капельницы, клизмы, мерзкое полу-жидкое питание.
будешь чистым как новорождённый.

петя смеётся, когда дверь в его палату закрывается.
блядские врачи. ебучие медсёстры.
какие же они все мерзостные.

иногда он задумывается чуть глубже, чем следовало бы. да так и проваливается, засасываемый своими мыслями, на долгие часы.
причины его нахождения здесь далеко не в систематических передозах.
и для этих передозов тоже была своя причина.

в кабинете психиатра красивый зеркальный потолок — петя иногда задумывается — оригинальное дизайнерское решение?
пациенты в остром психозе могли бы с разбегу въебаться в стену, а с потолком такой финт не прокатит? — из отражения на него по-прежнему глядит тощий бледный мужик — ни тени былого лоска — ещё одеяния эти белые — будто бы всё взаправду.

они говорят о причинах съезда его кукухи часами.
петя до последнего не раскалывается — история со вскрытием правды о его происхождении приходится как нельзя вовремя — всё можно спихнуть на это.

— да-а-а, доктор. представляете, каково это? — доктор хромов дураком далеко не был, выглядел скорее уставшим от всего этого дерьма — ну сколько у него таких пациентов было, честное слово. — когда вся твоя жизнь — обман.

доктор всегда слушал внимательно, смотрел с пониманием, пытался оказывать поддержку.
петя не сомневался, что он был отличным психиатром, и, пожалуй, будь они в несколько других обстоятельствах — петя бы с радостью разложил перед ним всю свою душу.
но свой бережно хранимый секрет он раскрывать не собирался. это будет его личным роком.
тайной, покрытой мраком.

разметавшиеся алые пряди на белоснежном белье — кровавый закат на бледном небосводе — и тот меркнет.
белая кожа в россыпи алых засосов — алые маки посреди слепящей пустыни.
красивый до неприличия, пульсирующий от желания сергей, отдающийся пете из раза в раз с таким отчаянием, будто бы каждый этот раз — последний.

петя лениво играет в шахматы с местным дедком — уже третью партию подряд его наёбывает.
— шах и мат, дедуль.

шах и мат тебе, петя.

по телевизору идут новости — рассказывать, видимо, уже совсем не о чем.
какой-то высокий чувак прибавляет громкости — один тут, что ли, собрался?
никакого понятия о правилах поведения в общественных местах. пидорас бля.

— эй, дядь, — петя встаёт со стула, чтобы обратить на себя внимание нахала — засиделся совсем видать — мышцы затекли. — дома у себя, что ли?
мужик обернуться не успевает, когда петя, завидев картинку на экране, мгновенно меняется в лице — бледнеет, кажется, ещё сильнее — едва в обморок не падает, так и остаётся стоять в ступоре.

он, честно сказать, в своём этом приходе многое пропускает.
а будь он в себе — хотел бы скорее видеть разъярённое лицо старого знакомого или залитое слезами от радости неожиданной [но такой желанной встречи]?
да хуй его знает.

петю охватывает настоящая бесконтрольная истерика — стоит только посветить еблетом разумовского на экране — шок/вспышка/триггер — он хватается за голову, будто бы в попытке рвать на себе волосы, и падает на колени припадочно, мелко подрагивая и повторяя словно мантру:
— нет, блять, только не ты, только не снова. нет-нет-нет.

пациенты к такому привыкшие, конечно. относятся к любым проявления истерик со свойственной им под транквилизаторами индифферентностью.
на петю ошарашено смотрят только три пары глаз.
чуть позже, после приватной беседы с коллегой, доктор хромов, скрепя сердце, соглашается передать ему своего последнего пациента — будто бы у него есть выбор.

если бы только петя знал, что его неспособность взять себя в руки будет стоить ему многого — и раскрытия бережно хранимого секрета; и потери, пожалуй, единственного доктора, способного ему помочь; и уютной — как покажется потом — одиночной палаты.

кем-кем, а подопытной крысой ему ещё не доводилось бывать — хотя разве не ею он был для сергея разумовского?

march 7th
✦ honkai: star rail✦

sweet as sugar and everything nice ♥

---

♫ ​​pyrokinesis — cахарная вата

эй, межгалактическая эльза.

не перебор розового?
не перебор.
рядом с тобой это слово разбивается вдребезги.

freeze us with your cuteness <3

ты - фейерверк.
ты - взрыв.
ты - девочка-праздник.

щёлкает затвор камеры.

- эй, ну вы, лица попроще, улыбку пошире! повторяйте за март: чи-и-из!

эй, яркая девчонка.
эй, весёлая девчонка.
эй, потерянная девчонка.

мы с тобою одинаковые.

в наше звёздное трио как воздух нужна candy girl - март, подруга, мы заждались.

прыгай на наш экспресс, baby-girl (без грязи! мы - приличные молодые люди, кек)
нам бы в юморные дебри унести друг друга.
мы с тобой можем и в приключения.

ждём очень-очень!
наш шестифазный лёд от шестивальтовых парняг.

---

мы с даней очень слоу.
но комфортные.
любим всираться.
любим жрать стекло.
любим упарываться.
от тебя ждём того же.
просто приходи и окуни нас в мир всего розового и пушистого!
нам надо.
о-о-очень.
и вообще у нас шикарный каст!
кам-кам-кам!

---

пример вашего поста

danza macabra

келус долго и задумчиво изучает убранство гостиницы.
пенакония кажется ему поистине странной.
снаружи - дорого-богато.

внутри - будто в музее мёртвого искусства.
а мёртвого оттого, что веет здесь могильным холодом.
от безжизненных стен. от идеальных улыбок персонала. от металла в их голосах.

келус старается прогнать непрошенные мысли.
непрошенные смысли его догоняют - нагоняют.
хочется вырваться наружу.

что-то зовёт его - бесконечно долго и настойчиво.
и в какой-то момент зов кажется настолько оглушительным, что мир вокруг затихает.
он смотрит вокруг - и жвачный мир барби плывёт.

и дань хэн в нём - единственное, за что он пытается зацепиться.
не руками, так хотя бы взглядом.
тоже словно растворяется.

что произошло?
он закрывает глаза, силясь прогнать наваждение.
а открывает уже в другом антураже.

всё кажется несколько приглушённым.
и дань хэна нет.
что случилось?

последнее, что он помнит - он пытался сосредоточиться.
то ли выйти в коридор - от обилия розового хотелось убежать, начиналась едва ли не эпилепсия.
то ли занырнуть в огромную ванну - та манила своими объёмами.

сейчас бы залечь, да с пеной.
и обязательно с уточкой.
взгляд в сторону дань хэна помогал не особо - но от сравнения с уточкой келус тихо хихикнул.

да уж, он бы выглядел совершенно комично.
особенно учитывая его извечно серьёзное выражение лица.
порой необходимо развеиваться.

вот ты и развеялся, первопроходец.
не помнишь, что случилось мгновение тому назад.
и где, чёрт возьми, дань хэн?

о ванну ударился, что ли?
задумавшись да замечтавшись.
а голос этот? чей он был?

кажется, женский.
кто мог его звать?
отдалённо похоже на кафку.

нет.
определённо, женский.
та девушка с экспресса?

как, она говорила, её зовут?
она говорила?
память была похожа на решето - всполохами.

что ж, предаваться своим мыслям он мог вечно.
необходимо было действовать.
и келус отправился прочь из номера, чтобы едва не столкнуться лбами на входе.

дань хэн был здесь.
это, определённо, радовало.
выглядел только несколько необычно.

ни тени вселенской печали и груза ответственности на лице.
морщинка меж бровями даже, кажется, разгладилась.
а на губах - игривая улыбка.

в одной руке - игристое, в другой - пара бокалов.
он шутит (он шутит??? вызывайте скорую!!!).
о номере для новобрачных и запоздалом презенте от отеля.

келусу натурально хочется перекреститься.
он взглядом провожает товарища, проходящего в номер.
честно - ему кажется (взгляд мог его и обмануть!), что гордый наследник видьядхара вильнул бёдрами (игриво???) при походке.

или я сплю или мне это мерещится.
или я и впрямь ударился.
келус мотает головой, пытаясь прогнать наваждение.

а наваждение никуда не девается.
уже и игристое по бокалам разливает, и жестом приглашает келуса сесть напротив.
он послушно садится, и улыбается - несколько нервно.

дань хэн, ты тоже головой ударился, да?
отчаянный вопрос повисает в воздухе, а келус так и не решается его произнести.
в конце концов, дань хэн (после всего, что он пережил) как никто другой заслуживает отдыха.

быть может, это его способ справляться со стрессом?
а он, нахальный первопроходец, собрался уже устыдить бедного натерпевшегося человека (???).
а он тут уже теорий настроил себе.

келус берёт наполненный бокал и салютует.
наверное, пенакония всё-таки не зря считается царством веселья и отдыха.
наверное, все они (они оба) заслужили небольшой перерыв.

cheers.

snegurka
✦ slavic folklore ✦

---

снегурочка, беги от леля, бойся
речей его и песен. ярым солнцем
пронизан он насквозь.

---

— лёль, давай замутим? — говорит снежа; глаза красные то ли от линз, то ли от недосыпа, то ли объебалась снова — лёлику похуй, в принципе, и он смеётся, запрокидывая голову на подлокотник продавленного дивана — складывает ноги в грязных кедах на тощие, в блядских беленьких чулках с бантиками, коленки снежи. голос у неё хриплый, прокуренный — когда не кривляется, будто бы даже искренний, но этого, конечно же, никто не слышит, а если слышит, то редко. — ну лёль, — канючит она, — ну прикольно будет, давай. ярику скажем, что по-настоящему, вот он взбесится! контент наснимаем, а потом можешь меня кинуть как-нибудь красивенько, чтобы все прям поверили.

[indent] снежа холодные пальцы с пальцами лёлика переплетает, подносит к губам, дышит на них — теплей не становится. снежа красивая (когда-то была), красивее, чем её сверстницы. снежа грустная — так в контракте прописано. снежа драматичная, как тысячи пятнадцатилеток одновременно — для того, чтобы каждая в ней себя увидела. для того, чтобы актуальной оставаться. на хайпе.
снежа наглухо ебанутая — и это, наверное, единственное, что лёлику в ней всегда нравилось.

[indent] они в старом гараже, где jarilo band когда-то начинался, и лёлик снова ноет о том, что васян группу отжал, а снежа плечами жмёт — ну зачем тебе эта группа, лёль? давай прославимся вместе. у тебя вот подписчиков сколько? прибавь моих! круто будет, давай!

— иди нахуй, снеж. — устало вздыхает он, повторяя это в который раз, и пишет ярику «приезжай, забери меня, я заебался», и блокирует телефон раньше, чем снежа успевает разглядеть заставку с фоткой павы, снятой для последнего альбома. — реально, отъебись от меня, а? чё ты ко мне привязалась.

[indent] снежа улыбается и отчего-то снова совсем никуда не девается.

---

[indent] если вы решите, что я ебанулся, вы окажетесь правы.
расклад у нас такой: есть лель и василиск, которые раньше играли в рок-группе, а потом лёлика уложили на рехаб, а васян отжал группу, переметнувшись к другому продюсеру. угадай, зай, где мы с тобой познакомились? конечно же, в клинике. можешь быть снежей морозовой, дочерью какого-нибудь магната, который на ножах с ярославом жареновым. нашим (моим? нашим?) продюсером - ну, может, у тебя с папочкой проблемы там, комплексы, доказать что-нибудь хочешь, по классике? онлифанс как хобби - да. эпатаж - да. хофманита на внешности - тысяча раз да!
[indent] (можешь придумать другую историю, но на анечке михеевой и общем образе я буду настаивать!)
я не обещаю тебе большой и светлой, но пойдём играть подростковые драмы, пойдём в тик-ток хаус, пойдём уводить меня у подружки детства купавушки, красивой и хорошей девочки, а?
[indent] будет красиво, разъёбно и драматично.
можем в навь прогуляться, можем по островскому пройтись, я даже попытаюсь посты писать приличные на старославянский манер!
важно: будь, пожалуйста, контактной, будь готова к уебанским шуткам и всратым идеям, будь готова к тому, что (я пидорас и извиняться не собираюсь) я буду плотно взаимодействовать с яриком, васенькой, мизгирём, купавой, вот с этой вот тусовкой, и было бы здорово, если бы у тебя тоже было желание развивать своего персонажа в отрыве от меня. у нас классные ребята в касте, потому мы очень ждём не менее классную тебя!
ещё важно: я старый старик с работами, реальными жизнями и вот этим вот всем, и я вряд ли смогу быть на связи 24/7, я не буду психологом и лучшей подружкой, но я всегда открыт к лёгкому вайбовому общению вне форума, и очень хочу, чтобы мы нашли этот самый общий вайб - думаю, без него будет сложно.
ещё очень важно: я могу писать быстро, а могу - очень медленно. могу тормозить и провисать. я никогда не тыкаю людей с вопросами "ГДЕ ПОСТ ПОСТ НЕСИ ПОСТ", и очень-очень-очень-очень жду от тебя того же. в конце концов, игра должна приносить удовольствие, правда?
[indent] в общем. приходи, приноси сразу пример своего поста в лс, очень жду и люблю заранее сильно

---

пример вашего поста (от лёлика пока нет, но что есть - то есть)

широкая-широкая пасть кутха раззевается прямо перед его лицом, точеным, остроскулым, нервно-нездоровым - он не верит в богов и не верит богам, и пока эти двое машут здоровенными мечами (и это, увы, даже не пошлая метафора), он вглядывается в пустые глазницы хтонической дряни и думает о том, как же ошибается классическая психотерапия, психиатрия и все эти мозгоправы с их уколами, клизмами, чопорными речами, приторными, смердящими пережитками прошлого, наставлениями и науськиваниями (что вы видите в этой кляксе, сергей, выберите одну карту, сергей, нарисуйте ████ дом... де█ево..██че████к.████ - реальность вокруг шипит, расползаясь, и деконструируется - птица не моргает, птица настороженно, слизывая кровь с лица острым кончиком языка, вглядывается в бездну), как ошибаются они все, называя его сумасшедшим - сумасшествие разворачивается прямо здесь, перед ним, перед самой его сутью: игорь в белом, красиво-чужой, с этими огромными крыльями за его спиной. тебе всё это снится, закрой глаза, слышишь, как звонко смеётся юленька - очаровательная и живая; протяни руку - тёплая, не такая, какой ты её запомнил, когда всё кругом - точно малиновое варенье, яркое, вязкое, такое, от которого не отмоешься, и тело её бледно-ледяное в твоих руках, и закрытый гроб на похоронах, на которых ты не был, забывай-забывай, игорь, пусть глаза твои мерцают звёздным светом, пусть руки твои наполнятся силой, пусть дыхание твоё обжигает - слишком близко, так, как тебе всегда нравилось (ещё ближе?): даже тогда ты не смог меня убить, помнишь, игорь? это - главное, единственное и неизменное. та ошибка, которую ты повторяешь снова и снова, потому что, - хватит ломаться, признай уже? - потому что тебе всё это нравится.
[indent] а всё остальное не так уж и важно.

черепная коробка оказывается слишком тесной для них двоих, и разумовский бьётся о ее края, точно рыба о края крохотной кружки, в которую ее засунули и забыли, а воды с каждым днём становится меньше; раскрывает беззвучно рот, чтобы в очередной раз захлебнуться собственными // чужими мыслями, которым он не доверяет. этот шум - этот шум преследует его всегда, везде, постоянно (готов поклясться - с рождения), этот шум становится громче, когда он, забываясь, теряясь, теряя контроль, позволяет ему отобрать тело: этот шум - голоса жизни, проходящей мимо него, - раздражает, и он сжимает голову руками, давит на виски ладонями со всей силы, но он не затыкается - они не затыкаются; не затыкаются, пока не взорвутся разноцветными фантиками, пока не разлетятся крассочным конфетти: ошмётками плоти (руки его в чужой крови, лицо его в чужой крови, одежда, стены мрачной камеры: всё-всё-всё и все-все-все, там и здесь, тогда и сейчас) (ПЯТНО НА ПОЛУ СТАНОВИТСЯ БОЛЬШЕ) (ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ) (ПТИЦА СМЕЁТСЯ И ЭТО РАЗУМОВСКИЙ ОТЧЁТЛИВО СЛЫШИТ)

[indent] (это его пугает)

хазин смотрит на него до одури щенячьим взглядом - таким, каким смотрел на него всегда; таким, который птица ненавидит настолько сильно, что дурно становится: он даже с  о л е г о м  готов был смириться, но этот? раздражает - раздражает от носков лакированых туфель (нахера ты обулся?) до зализанной макушки: плетётся за ним, ещё бы в ноги упал; ты знаешь, насколько ты жалкий, петенька?

- заткнись, - выплёвывает он, не думая и не сдерживаясь; обжигает внутенности вторым (третьим?) бокалом виски, не морщится (наверняка их серёжа бы скорчился); игорю срывает чеку: игорь меняется так, точно это он здесь главный безумец, точно это он, а не разумовский, вместил в себя и богов, и шизофрению, и диссоциативное, и всё, что ему ставили когда-либо - всё это сразу; игорю ве-се-ло, и веселье его заражающее, и веселье его болезненное, и глаза его больше не мерцают звездно - в его глазах омут отчаяния, страха и боли: именно таким я и мечтал тебя увидеть, гром.

[indent] не останавливайся.

- как же ты меня раздражаешь, - говорит птица, и все они знают, к кому он обращается (двое из четырех: угадай, кто!), и все они знают, что он обращается точно не к игорю, пусть и следит за ним неотрывно: хазин для птицы - слепая зона, в которой нет ни-че-го, пустота, белый шум и двадцать пятый кадр, который не замечаешь, даже если отчаянно попытаешься это сделать; он мотает головой, стряхивая отросшие волосы с глаз, - он бы никогда не пришёл к тебе, петенька, - выводит, вырисовывет имя как тысячу раз до - и совершенно иначе; выплёвывает с таким презрением, будто это имя вообще недостойно быть произнесённым и названным, недостойно существовать, как и его носитель, - потому что ты никогда не был ему нужен. неужели ты до сих пор этого не понял?

- извини, - говорит птица, переключаясь: смотрит, не моргая, лисьи щурится, отмечая детали, складывая кривую мозаику, где центральной фигурой - он один, только он, всегда был он: для каждого из них, разве это не смешно, а, серёжа? жаль, что ты этого не видишь - жаль, что ты никогда не видел ничего из того, что успевал видеть я, - не знал, что иду на праздник. - тело расслабленно начинает расползаться по стулу, будто тысячи маленьких сороконожек - влево, вправо, вверх и вниз, - пальцы покалывает от лёгкого-лёгкого опьянения (так, значит, вот, что ты всегда ощущаешь, серёжа?) - он подпирает рукой щёку и следит за громом, улыбаясь почти интимно, так, будто в комнате нет никого, кроме них: нет ни самого разумовского, ни хазина, ни их общей истории - их историй, своих - у каждого, с каждым. - но я... - птица тянется лениво, нарочито-медленно растягивает слова, расставляет ненужные паузы, - я могу сделать тебе другой подарок, игорь. - и смотрит ему в глаза долго-долго, пристально, прежде чем продолжить, улыбаясь ещё шире // переводит взгляд на хазина, будто впервые за весь вечер глядит на него по-настоящему, останавливаясь на нём, - юля жива.

[indent] сюрприз-сюрприз, игорь.
[indent] сюрприз-сюрприз, петенька.

[indent] сюрприз.

theodore nott
✦ j.k. rowling wizarding world ✦

---

Тео… Единственный сын амбициозного отца, потерявшего жену. Обеспеченный достаточно, чтобы не работать, но все еще находящийся в поиске своего места под солнцем, заслоненным спинами победителей войны. Нотт-старший, как и Люциус Малфой, планирует выжать из своего наследника максимум, хотя и не прочит ему в жены богатых чистокровных невест, делая ставку на карьеру.
Тео под напором отца подает заявку в Отдел Защиты от Темных искусств в Ильвермони – отец надеется с его помощью завладеть артефактами, которые доступны только в США, рассчитывая поправить несколько пошатнувшееся положение семьи в обществе после войны. Тео подчиняется и уже проходит собеседование, когда Малфой-старший, в угоду своему тестю – отцу Астории Гринграсс – добивается запрета на промышленное разведение драконов в Великобритании, чем ставит под угрозу существование фермы Нотта и, соответственно, его финансового положения.
Чтобы очернить Гринграссов и лишить их покровительства Люциуса Малфоя, отец велит Тео приударить за Асторией Гринграсс, тем более, что та не слишком счастлива в вынужденном для себя браке с Драко.
Тео начинает сложную игру, притворяясь, что ездит в командировки в Ильвермони, хотя старается проводить время в компании Астории и постепенно вынуждая ее проявить к нему благосклонность. Дойдет ли до настоящей измены – вопрос времени.
Влюбится ли Тео в Асторию по-настоящему или будет играть с ней, чтобы получить благодарность и признание от отца – никто не знает.

---

Как и все слизеринцы, Тео Нотт должен быть несколько высокомерным, язвительным, не привыкшим проигрывать. Отношения с мисс Гринграсс оставляем на ваше усмотрение – будет ли там настоящее чувство и попытки защитить Асторию от цепких рук Нотта-старшего или хладнокровная политическая игра, которая поставит Асторию под удар, едва Тео удастся заполучить доказательства ее измены.

Все остальное:
скорость постов любая, размер любой, без птицы-тройки. Внешность на ваше усмотрение.

пример вашего поста

– Они придут… – Грегори мечется по пустому поместью Гойлов. Его непропорционально высокий и широкий лоб покрыт испариной и рябью морщин. – Придут скоро.
Он словно пролетает по комнате, продолжая дергаться, как сломанная марионетка. Зачем-то выглядывает в окно.
– Ты можешь успокоиться? – огрызается Драко.
– Я бы посмотрел на тебя, если бы они пришли в Мэнор, – вдруг Гойл останавливается и высокомерно – очень по-слизерински, надо отметить, – вздергивает длинный нос, но затем словно вспоминает и осекается, приоткрывая рот, но Малфой не дает ему ответить:
– Ты уже смотрел.
– Драко, я… – он кажется жалким, и Малфою это не нравится. Он мотает головой, отметая попытки извинений Гойла как назойливых пикси.

Прошло семь лет с окончания школы, а маятник качнулся в другую сторону так стремительно, что почти разрушил незримую волшебную стену между миром маглорожденных и тех, кто письма получает с совами и не знает, что такое метро.
Вчера отца Гойла забрали в Азкабан. Мать – в министерстве, в темнице, во временном заключении.
– Что они нашли, знаешь? – Драко хочется спать и он едва сдерживается, чтобы не зевнуть. На этаже зябко и сыро. Он тянется за палочкой, чтобы растопить камин. В глазах Гойла отражается зарождающееся пламя и ужас.
– Ты… они же увидят!.. – его передергивает не то от холода, не то от страха.
– Мы на втором этаже, – тупо замечает Малфой.
– Не надо, – Грегори пытается взмахнуть своей палочкой, чтобы занавесить шторы, но окоченевшие руки и спутанные мысли не дают ему сосредоточиться: палочка выбрасывает сноп серебристых искр и шипит.
Драко закрывает ладонью рот, пытаясь согреть руку теплым дыханием.

– Какие-то книги, я не знаю, отец коллекционировал, – Гойл бросает быстро и рвано. – Он буквально вчера вернулся из Лютного, говорил, что достал первое издание Борна “Сильнодействующие зелья”, но ведь это…
– Чушь какая-то, – соглашается с ним Драко. – Все знают, что она не запрещена, кто хоть раз варил оборотное зелье.
– Они взяли его с утра, – Гойл снова нахмурил лоб. Массивные каминные часы отбили половину первого ночи. – Отец любил бывать в библиотеке, которая за Каркиттским рынком, ты знаешь, – он невольно протянул руки к разыгравшемуся огню в камине. – После мог еще прихватить с рынка что-то, его давно там знают, так что… Но отец всегда был осторожен, – Грегори словно возражал сам себе. – Если и купил что-то, то за пару шкур бумсланга вряд ли сейчас высасывают душу.
– Кто знает, – задумчиво протянул Драко, но затем осекся, понимая, что внес еще больше раздрая в душу школьного друга,  – я не это имел ввиду.
Гойл кривит губы в ироничной невеселой улыбке.
– У Люциуса остались связи в Министерстве? – спрашивает он, поигрывая ботинком с обломком угля, валяющимся на полу возле камина.
– Да, – сразу отвечает Драко и даже кивает. – Но не в Визенгамоте. Там сейчас сплошь грязнокровки в почете.
Гойла передергивает.
– Надо выяснить, что ему вменяют, – Малфой рассуждает вслух, поигрывая палочкой в левой руке, – обычно никого не забирают в Азкабан сразу. Нужен хотя бы прецедент. Потенциальный приговор. Не то, чтобы я сильно был сведущ в работе Визенгамота, но суд обязан вынести заключение, чтобы подозреваемого ждало наказание, а твоего отца отправили в Азкабан сразу. Так не должно быть. Так не бывает, – он злится.
– Ошибаться не слишком приятно, не правда ли? – сухо отмечает Гойл и Драко, скривив рот, согласно кивает.

– Я не хочу сидеть здесь всю ночь, – говорит Малфой спустя полчаса. – Я уже почти примерз к стулу. Один камин не спасает, их нужно затопить по всему поместью. Ты что, и домовиков разогнал что ли заодно?
– А если мать вернется, то она сойдет с ума, не найдя меня дома, – парирует Гойл.
– А как же Трейси? – интересуется Драко. – Ты же мог переночевать у нее.
– Она ясно дала понять, что с некоторых пор предпочитает спать одна, – Грегори морщится, словно бы у него болит зуб.
– Что на этот раз? – без особого любопытства спрашивает Малфой.
– Да все то же, – тот машет рукой. – Ее мать против, ты же в курсе. Начитается “Пророка”, наслушается болтовни в Косом переулке… “Выйдя замуж за одного из тех, кто был в первом круге Темного Лорда, ты подставишь нашу семью!”, – с ядом процитировал Гойл. – Как будто бы я лично там был, вразуми Мерлин эту старую каргу.
– Ну да, – кивнул Драко и усмехнулся, – хотел бы я, чтобы мне это помешало.
– Неужели все так плохо? – голос Грегори немного оживляется, когда он отвлекается от мыслей о родителях.
– Нет, – Малфой поджимает губы. – Просто думаю, что завел еще один предмет мебели, который почему-то разговаривает.
– А что Пэнс? – Гойл потирает ладони друг о друга и снова подставляет их камину.
– Ясно дала понять, что с некоторых пор предпочитает спать одна, – Драко искренне широко улыбнулся.
Грегори впервые с момента их встречи засмеялся.

* * *
– Да, я слышал об этом, – утром, когда Драко появился в поместье своих родителей, согревая почти окоченевшее тело чашкой горячего кофе, Люциус встретил его в столовой в тяжелом бархатном халате, накинутом на пижаму. – Все достойные волшебники сейчас прилагают усилия, чтобы помочь Гойлам, храни Мерлин их души, – он раскатисто проговорил и отпил немного из своей чашки. – Но у нас осталось очень мало людей в Министерстве и почти никого – в Визенгамоте.
– Зачем они это делают? – Драко схватил так много кофе, что обжегся и закашлялся. – Семь лет прошло.
– Месть приятна даже спустя десятилетия, Драко, – Люциус горько усмехнулся. Драко понял, о чем он вспоминает. Имя Темного Лорда им вслух не произносилось с момента смерти последнего от руки золотого мальчика, особенно в сводах Малфой-Мэнора.
– Не думай, что там какие-то другие люди, – добавил отец. – В конце-концов, мотивы человеческие вряд ли зависят от крови и происхождения, как нам теперь доводится это видеть.
– И что теперь? – тупо спрашивает Драко, уставившись на дно чашки. Разводы покрывают тонкий фарфор “рисовой” выделки, он просвечивает.
– Играть по заданным правилам, не упуская возможности навязать свои, – Люциус пожимает плечами. – Не в первый раз. И не последний, полагаю.
В такие моменты отца выдают прожитые годы, накопленная мудрость и изворотливость ума. Впрочем, последнее всегда выдает его. Фамильная черта что ли.
– Милый, как поживает Астория? – ласково интересуется мать, вошедшая в столовую. Она по-прежнему великолепна, как статусный аксессуар обеспеченного джентльмена, который с годами не становится хуже. Проходя к своему месту за столом, она нежно касается его плеча. – Я хотела бы отобедать с ней в субботу. Она могла бы взять с собой Скорпиуса?
– Я спрошу, – несколько задумчиво бормочет Драко, чувствуя тепло ее пальцев. – Да, я спрошу.
* * *

--

– Нет, ни за что, – в четверг Малфой встречается с Гойлом в Лютном переулке за столиком в “Белой Виверне”. – Упаси меня Мерлин еще раз попасть в этот ледник, пока ты не вернешь всех домовиков обратно, и там не станет градусов на пятнадцать теплее, как минимум.
– Здесь не слишком безопасно, – Гойл воровато оглядывается и поднимает повыше воротник пальто.
– А что, где-то до этого было? – лениво спрашивает Драко.
– Я только что чуть не столкнулся с рыжей Уизли, – Гойл кривит рот. – И ее мелким.
– Странно, что им еще не постелили ковровую дорожку из шкур единорога в Косом переулке, – Драко откровенно скучно сидеть здесь, поэтому его слова беззлобны, скорее по привычке колки. Он дает знак бармену и на столе возникает бокал с огневиски. – О, – он вдруг хватается за идею, пришедшую с первым глотком, словно озарение. – А ты не думал написать Поттеру?
– Может мне сразу в Азкабан чемоданы упаковать? – огрызается Гойл. Он тоже заказывает огневиски и выпивает почти полстакана залпом. За высоким окном начинает лететь мелкий снег. – Все одно… – он выглядит осунувшимся, потерянным. Драко узнает эти черты – знает их по себе. – Может быть это и не так уж плохо.
– Написать Поттеру?
– Поехать в Азкабан в один конец, – Грегори невесело улыбается. На его лице написана беспомощность крупными мазками. – Уверен, что у золотого мальчика охрана похлеще, чем в былые годы в Гринготтсе. Даже если бы я решил, – он сглатывает и подрагивает, – ну, написать, ты понимаешь. Уверен, что мое письмо разорвали бы на части его грязнокровые гоблины из Министерства. Не знаю, почему тебе эта идея пришла в голову.
– Он же справедливый, – Драко откидывается на спинку деревянного стула и поигрывает гранями стакана с виски в руке. – Он же омерзительно правильный, как квадрат, вряд ли он мог бы допустить, чтобы без суда и следствия под его надзором творили такое.
– Что я слышу, – Гойл немного захмелел и выглядит менее подавленным, более агрессивным, – ты хвалишь этого идиота?
– Скорее, замечаю черты, пригодные для дела, – равнодушно комментирует Малфой. – Недооценивать его склонность к защите униженных и оскорбленных – Я НЕ ЭТО ИМЕЛ ВВИДУ, не смотри на меня так! – так вот, недооценивать его склонность к установлению справедливости было бы недальновидно.
– Откуда ты знаешь, что он такой? Что там вообще кто-то такой? – Гойл склоняется над столешницей и подается немного вперед.
– Он, кажется, назвал своего спиногрыза Альбусом Северусом, – Драко усмехается.
– И что с того? Ты что, читаешь воскресный вкладыш “Пророка”, кстати?
– Пэнси читала, – Малфой немного хмурится, предаваясь воспоминаниям о том, при каких обстоятельствах он услышал от нее эту новость. Пэнси лежала в кровати, прикрытая лишь теплым пуховым одеялом, развернувшись так, что ноги были закинуты на подушку, а пятки касались изголовья кровати. Она листала воскресный “Пророк” и смеялась. “Альбус Северус – ты слышал, а? Бедный мальчик только на свет появился, а уже стал изгоем в приличном обществе!”.
– Вот только не надо прикрываться Парки…
– Но ты прав, – Драко перебивает его, отгоняя от себя воспоминания. – Держу пари, рыжая Уизли держит домашний камин Поттеров под замком, чтобы золотого мальчика сохранить невинным от различных соблазнов, а в Министерстве к нему и на венгерской хвостороге не подлетишь.

А к кому подлетишь? К кому можно обратиться за помощью, к кому, кто очень похож на Поттера, лишен тщеславия также, как и он, но более умен и осторожен, не склонен бросаться на амбразуру, размахивая мечом Гриффиндора направо и налево?

Ну конечно.

– Я попробую узнать, – осторожно говорит Малфой. Он чувствует, что может стать более болтливым под действием виски, а выложить (изрядно подвыпившему) Гойлу свои планы сейчас – значит, разрушить их. Гойл и выглядит громилой, и действует также.
– Сам напишешь Поттеру что ли? – Грегори давится смешком.
– А что, нельзя? – притворно вскидывается Малфой. – Прошу тебя, мы же старые друзья.
Гойл допивает очередной бокал и хохочет.

* * *

--
Драко живет на побережье Норфолка вместе с женой и сыном. Вопреки традициям он не решился быть с семьей в поместье, предпочтя дом своего деда у окраин Северного моря.
Поздним утром, после завтрака в субботу они гуляют втроём. Астория кутается в теплую шерстяную мантию, ее белые волосы убраны вязаной косынкой из тонкой пряжи паутинкой. Она красива. Морской воздух ласкает ее щеки и они покрываются легким румянцем. Драко не уверен, что он полюбил ее спустя семь лет, но, по крайней мере, привык к ней, как к еще одному атрибуту своего положения.
Любит ли она его? Он не спрашивал, она не говорила. Это та часть их отношений, которую они предпочитают не касаться. Они оба любят Скорпиуса, и, пожалуй, этого на данном этапе достаточно.
Скорпиус носится за чайками, которые выискивают остатки рачков на побережье.
– Мама будет рада видеть вас к обеду в Мэноре, – говорит жене Драко. Он и раньше говорил, просто напоминает. Скорпиус со всего разбегу плюхается в кучу морского песка и заливисто смеется. Его смех заразителен, теплый и живой. Драко достает палочку и взмахивает ей: песок начинает завихряться вокруг Скорпиуса, принимая очертания знакомых ему животных: дракона, единорога, крупа, саламандры.
– Ты будешь с нами? – спрашивает она. Тоже достает палочку и добавляет несколько песочных фигур: совы, змеи, гиппогрифы. При виде последних Драко на секунду морщится. У Скорпиуса глаза как плошки. Он жадно пытается поймать одного песочного гиппогрифа за хвост. Ну и кто скажет, что это не его сын?
– Позже, – отзывается Драко. – Думаю, мать так быстро вас не выпустит. Успею к ужину. Можем даже на ночь остаться.
Астория задумчиво улыбается.
– Я думала, у тебя дела. Ну, как обычно, – она поправляет локон у лица.
Они никогда не говорят о том, почему иногда Драко не ночует дома.
– Изменились планы, – Малфой пожимает плечами и запахивает мантию. С моря дует ледяной ветер. Еще по-детски пухлые ладони Скорпиуса становятся такими же ярко-розовыми, как и щеки его матери.
– Это приятно, – неожиданно говорит Астория. Ее взгляд устремлен в точку горизонта. – Когда планы меняются.
Она поворачивается к нему: ее красивое лицо раскраснелось от ветра. На губах играет улыбка, ласковая и такая же теплая, как смех Скорпиуса. Драко не может понять, почему она выглядит такой… довольной? Умиротворенной? Радостной?
Он уже балансирует на грани, чтобы спросить, но Скорпиус громко объявляет о том, что он замерз и, волоча ноги сквозь влажный песок, устремляется к ним.

Когда они исчезают в камине, Драко достает пергамент – дорогой, качественный лист с шелковистым тиснением – мгновение мешкает, в задумчивости теребя кончик гусиного пера.
“Привет, как-там-тебя, ты же все еще работаешь в Аврорате? Кстати, мне нужна помощь”.
Это просто смешно.

Немного подумав, он пишет:
Можем встретиться в “Зеленом драконе” в понедельник, двенадцатого ноября, в полдень? Это важно.
И еще немного подумав, добавляет в конце: “пожалуйста”.

Подпись не нужна – если она по-прежнему достаточно умна, сургучового герба на конверте ей будет достаточно, чтобы понять, кто отправитель письма.
Мерлин, только бы она оказалась из породы решительных женщин, а не любителей эпистолярной связи. Вынести переписку с Грейнджер, даже по такому важному делу – о, нет, Гойл, это слишком даже для нашей многолетней дружбы.

thomas draconius lucitor
✦ star vs forces of evil ✦

---

[indent] стар + марко = ∞
[indent] стар + том =
[indent] марко + том =
[indent] стар + марко + том = ...

[indent] в учебниках по геометрии нет ответа на этот простой пример; в учебниках магии - тоже. но на полях тетради марко выводит это снова и снова, пока бумага не начинает тлеть, как тлеет ткань рубашки под случайными неловкими касаниями где-то в общем бою на самом краю вселенной. кровавая луна видит их первыми: три пары рук и пересечения взглядов в свете пророческого луча. потом - зеркальное измерение, в котором их отражения сплетаются воедино, делаются смешными, какими-то растерянными - за пару мгновений до того, как стар схватит их обоих за руки и они сорвутся с места; за пару мгновений до того, как там, где раньше их отражения улыбались, останутся только тысячи острых осколков. позже будут магические подземелья и тронный зал мьюни, подземное царство, таверна у края вселенной, и ещё множество множеств историй, в которых они защищают друг друга - историй, которые были обречены случиться только тогда, когда они вместе.

[indent] в кошельке марко до сих пор хранит какую-то дурацкую заколку стар с падающей звездой, а во внутреннем кармане рубашки - медиатор, забытый томом на тумбочке в его комнате.

[indent] иногда марко думает о том, что если сам он - планета, то стар - солнце, яркое и ослепительное, дающее жизнь и надежду, а том - чёрная дыра. невидимая сила, что неумолимо притягивает к себе, разрывая при этом на атомы.

[indent] и, по правде сказать, марко уже не знает, что страшнее - быть сожженным заживо или исчезнуть в маняще-пугающей пустоте без следа.

---

[indent] ладно, окей, привет, демон!
тут вот какое дело: я в команде том/марко, а стар в команде стар/марко (глянь, я в любой из раскладок принцесса))0)), и мы не знаем, что нам с этим делать, потому нам очень нужен ты, чтобы во всём этом разобраться.
приходи, спасём тыщу миров, уничтожим другую тыщу миров, будем выяснять отношения и целоваться под светом трёх солнц где-нибудь в других измерениях, слушать сопливые песни сопливых бойзбендов, кататься на драконопедах, всё по красоте, в общем. главное - будь.
[indent] мы взрослые, контактные, уважаем чужое время и границы, и нам важно, чтобы ты тоже был взрослым, ну или хотя бы умел в открытый диалог, если вдруг что-то пойдёт не так. мы за общение вне форумов, можем закидывать тебя мемами, плейлистами и всратыми историями, а можем этого не делать, если ты не захочешь, НО нам очень важно сойтись по вайбам, так что было бы круто, прям идеально было бы, если бы ты тоже был открыт к ненавязчивой коммуникации.
пишем лапсом, тройку можем использовать, а можем не использовать. умеем ждать, не дёргаем с постами, игроки скорее неспешные, но стабильные. фанкаста у нас для тома нет, хочешь - используй оригинальные арты, хочешь - придумай какое-нибудь красивое демоническое лицо и будем им любоваться вместе.
[indent] заходи в личку сразу с примером поста. заранее любим и очень ждём. ♥

---

пример поста

воздух повисает между ними облаком пара, белёсым клубком - одним на двоих, замерев на мгновение, затем - исчезает, чтобы вновь, на выдохе, материализоваться, и потом всё повторяется, снова, снова и снова; так выглядит их упрямство, их непоколебимое нежелание уступать друг другу, признавая правоту второго. да хоть убей меня тоже, - думает стэн, продолжая смотреть в мутные, занавешенные чем-то невыразимо-болезненным, чем-то, исполненным одновременно слепой ярости и отчаянного сожаления, глаза кайла, и хмурится по обыкновению, как в самый ответственный момент, на матче там или во время экзамена, к которому он не готовился, - всё равно не отступлю и не кину тебя. никогда не кидал, и сейчас этого не сделаю, усёк?

[indent] придурок, как ты мог подумать, что я так с тобой поступлю?

- ты знаешь меня, кайл, - выплёвывает он ему в лицо, когда кайл хватает его за ворот - он всегда сначала предупреждает, а потом уже бьёт, и это тоже для него будто бы аксиома, будто рефлекс безусловный - сколько их было между ними, этих тупых драк, из которых они, разматывая друг друга до кровавых соплей, никогда не выходили ни победителем, ни побеждённым - просто били сильнее, чтобы выбить всю чертову дурь, если слов уже не оставалось? - ты меня знаешь, я не свалю.

[indent] потом они всегда хохотали, как умалишенные, размазывая по лицу грязь, мешающуюся с кровью - где чья? черт разберёт, да оно и не важно, - пили дрянное пиво, курили травку из бесконечных запасов рэнди, и будто бы никогда больше не возвращались к тому, из-за чего парой часов ранее пытались друг друга убить.

фильм такой был - вспоминается стэну; классика, брэд питт в леопардовой шубе, взрывы под скрипяще-надрывную лирику pixies («прикинь, стэнли, сколько бы мыла можно было сварить из жирдяя?» - смеялся тогда, когда они его пересматривали вместе, кайл), все эти их «первое правило бойцовского клуба...», второе правило, третье, десятое: стэн, конечно, уже и не помнил почти ничего, но понимал ещё тогда наверняка, что мужики не просто так друг друга калечили. сейчас знает точно, по себе знает - так они справлялись со всем этим стрессом из-за убогой работы, со всеми своими тревогами, с заебавшими их подружками и начальниками-пидорасами, с буднично-тупыми разговорами об этой их скучной жизни, скучной настолько, что проще вступить в ряды смертников, чем продолжить это дерьмо вывозить, делая вид, что их всё устраивает.

- если надо будет, - доверительно сообщает стэн, и голос его звучит не то как попытка завести разговор с умственно-отсталым, не то как угроза: слишком спокойно и мягко, легко, безо всяких сомнений, - я переломаю тебе ноги и затолкаю обратно в машину насильно, чтобы увезти подальше отсюда, и... - и не успевает договорить, потому что кайл, очевидно, наконец-то дошедший до точки кипения, наконец-то позволивший этой своей вечной неконтролируемой, мать его, агрессии, взять над ним верх, и мажет кулаком куда-то по скуле, по носу, наверное, думая, что может сломать, и это его, стэна, как-нибудь затормозит.

но у него ничего не выходит.

и удар его кажется слабым жестом отчаяния, и сам он вдруг делается каким-то незнакомо-далёким, меньше обычного - почти даже жалким, если бы только стэн хоть один раз мог позволить себе подумать о жалости к кайлу в этом, уничижительном ключе, через призму собственного превосходства. но стэн, конечно же, так не думает. стэн, конечно же, никогда бы не. и стэну, конечно же, вовсе не больно - скорее странно и непонятно. он ждёт следующего удара, не предпринимающий попыток обороняться, но его не случается - не случается стандартного падения на землю, пинания друг друга до тех пор, пока кто-нибудь харкать кровью не начинает, не случается свистяще-хрипящей отдышки и финальных тычков в плечо, означающих мир: этот их мир крепче гранита, смешно было бы думать, что одна тупая драка что-то изменит.

[indent] если это, конечно, не убийство нашего общего друга. да, кайл?

мерзкая мысль приходит в голову совершенно некстати, и стэн отмахивается от неё точно от стаи назойливых комаров, пытающихся атаковать тебя со всех сторон где-нибудь в вечернем походе, пока все сидят у костра и травят небылицы о кошмарных монстрах, призраках, йети, выпрашивающих три с половиной доллара, инопланетянах, анальных зондах и прочем таком, во что сами уже и не верят, но по-прежнему пытаются кого-то то ли напугать, то ли впечатлить, то ли всё сразу. стэн отмахивается от этой мысли, а потом думает, что лучше бы остался там, заплутавший в собственных рассуждениях, потому что, может быть, тогда бы он вовсе и не услышал того, что сейчас говорит ему кайл: переспросил бы, мол, что? извини, я отвлёкся, что ты сказал? а кайл бы ему не ответил - врезал бы ещё раз по морде, и они пошли бы спокойно пить пиво, пытаясь понять, что они планируют делать дальше. вместе.

[indent] лучше бы, честно, всё так и было.

- чувак, я так тебя люблю. - говорит стэн, когда кайл впервые притаскивает его, вусмерть ужравшегося на вечеринке, к себе домой, пытаясь не шуметь, чтобы не разбудить шейлу, затаскивает его в комнату, закидывает на кровать и стаскивает с него грязные кеды: они залиты пивом и его же блевотиной, но кайлу будто бы глубоко поебать на все эти мелочи. кайл всегда ему помогает.

- я так тебя люблю, чел! - стэн растирает омерзительно пошлые пьяные слёзы по щекам,  роняя голову на колени к кайлу, молчаливому и покорному, слушающему в очередной раз бесконечную историю под названием "меня бросила венди, чел, у меня никого не осталось, пиздец, я не знаю, как мне жить дальше", и только вздыхает, раздраженно и шумно, - я так сильно тебя люблю! - и в этом нет ничего странного, и в этом нет ничего непонятного, и в этом нет ничего гейского, думает стэн в этот самый момент.

ну нажрался. ну разнылся. ну с кем не бывает.

[indent] - ты лучший, кайл, будь ты тёлкой, я бы давно на тебя запал.
[indent] - кайл, пиздец, выходи за меня.
[indent] - люблю тебя, бро.

эти слова мантрой звучат голосом стэна сотни раз, по обыкновению, простые такие, как вопрос «что нового?», например // голосом кайла они звучат впервые. совсем другие, не такие совсем, как те, которыми привык разбрасываться сам стэн:

[indent] они настоящие.

как-то так сообщают людям о том, что им осталось жить пару месяцев; как-то так общаются с родителями смертельно больных детей в хосписах; как-то так звучит конец ебаного мира. хлёстко, прямо, с укором, и - совсем капельку - истерично.

кайла несёт, и всё, чего хочется стэну прямо сейчас - чтобы он заткнулся немедленно, но он продолжает эту свою самоубийственную откровенность, и стэн бы отдал что угодно за то, чтобы кайл сейчас, рассмеявшись, снова выдал что-нибудь в духе «нет, ну ты бы видел свое лицо, чел!», и «ага, повёлся?», что-нибудь такое же идиотское, как он сам. и кайл смеётся - действительно смеётся, но совсем не так, как это себе представляет сейчас стэн: болезненно, надрывно, громко, так, словно прямо сейчас достанет ружье и снесёт себе половину башки - от этого его смеха стэну становится не по себе.

от этого смеха, от того, как он смотрит, от того, что его слова всё ещё не заканчиваются: стэн чувствует, как где-то внутри что-то переворачивается, его, кажется, даже мутить начинает - не так, как когда ему признавалась в любви венди, там, ещё в третьем классе, и он блеванул ей прям на лицо, но-по другому совсем, как-то нездорово, как-то так, будто ты сел в вагончик русских горок, и несёшься на этом вагончике вместе со всем миром, существующим вокруг тебя, куда-то в пизду.

[indent] возможно, такую же глубокую, как у мамаши картмана.
[indent] хотя это, наверное, последнее, о чем стоило бы думать сейчас.

[indent] какой же ты тупой, чел.
[indent] какой же ты непередаваемо тупой.

стэн отталкивает его - легко, но этого хватает для пары шагов назад. этого хватает, чтобы нырнуть вновь в машину, роняя лицо в ладони: сердце заходится бешеной птицей, поехавшим хомяком в аквариумном колесе. сердце колотится и щемит так, будто сейчас грудную клетку проломит - какого хрена, чувак? какого блядского хрена?

спустя пару мгновений эта экзистенциальная тошнота, сделавшаяся засасывающей всё живое чёрной дырой, отступает, а мысли прекращают прыгать судорожно, как шлюхи по членам, старательно отрабатывающие двадцатку в час, потому что здравый смысл всё же берёт над ним верх, подкидывая единственное логичное объяснение происходящему, такое простое, такое понятное, что удивительно даже, как он сразу не догадался.

[indent] ничего другого придумать не мог?

и всё отматывается назад: к тому моменту, когда кайл начал весь этот цирк, к тому моменту, когда он только-только раскрыл рот, к тому моменту, когда стэн успел поймать в его взгляде только упрямство, одно лишь упрямство - и ничего кроме. к тому моменту, когда воздух между ними клубился в ожидании не случившейся потасовки. к тому моменту, когда он только-только его нагнал, и тогда он опускает стекло, чтобы окликнуть супер-лучшего друга, но затем, подумав ещё немного, вываливается из машины снова - на тот случай, если кайл опять решит попытаться свалить; играть в догонялки всю ночь ему совершенно не хочется.

- я понял, кайл, это твоя очередная попытка сделать так, чтобы я от тебя отъебался, да? - говорит он устало и зло, - очень смешно, я почти даже поверил. полезай в машину давай, я заебался торчать в этой дыре. остановимся где-нибудь на ночь, идёт?

[indent] и голос стэна почти не дрожит. почти совсем не дрожит.

finnick odair
✦ the hunger games ✦

---

Урвать себе кусочек от этого Победителя хочет себе половина спонсоров. Другая половина уже это сделала или стоит в очереди и готовиться с ним рассчитаться каким-нибудь очередным секретом. Прогреми такой с больших экранов в Капитолии - мусолить на вечеринках будут не один день. Скажи все разом - энергия в столице будет генерироваться за счет сплетен и скорости их разнесения, где в финале от изначальной мысли мало что останется.

Финник умеет расположить к себе, когда ему это нужно. А нужно это примерно всегда. Внимание этой публики не вечное, а значит, нужно успеть взять все, что полагается.

И что пригодится для общего дела. То самое, о котором "благодетели" в ответ не должны узнать. Как и про Энни. Не слишком ли много секретов на одного человека, Одэйр?

Финник говорит много, но после разговора с ним понимаешь, что ничего-то он про себя не рассказал, а для себя снова получил новое. Джоанна злится, когда тот снова и играючи забалтывает её саму. А потом давится со смеху, когда он проделывает то же с кем-то из других менторов или капитолийцев.
Хотя, признаться, ей было бы больше по душе, если бы он вышел на них с трезубцем.

---

Внимание, разыскивается обладатель самой обаятельной улыбки во всем Панеме! Пожалуйста, не умирай©, хочешь ищи Энни, не хочешь - строй свою историю иначе. От себя обещаю эту вот странную дружбу и вайб "сидят на кухне в три часа ночи, пока у всех вечеринка".
Что по игре: пишу раз в неделю-две, в ответ хотелось бы примерно такого же. Внеигровое по желанию, но будет здорово не-молча обмениваться постами.)
Связаться можно через гостевую или лс, желательно сразу с примером поста. У нас небольшой каст, но мы в тельняшках и ждем всем нашим пгт!

---

пример вашего поста

Джоанна упивается собственной победой на играх, чтобы не сойти с ума еще больше. Чтобы перестать вспоминать чужой предсмертный хрип, она громче смеется и скалится в ответ миротворцам, которых встречает возле деревни победителей. Прежде им приходилось переходить дорогу друг другу, но теперь это им нужно вести себя сдержанней и не приближаться лишний раз к новоявленной победительнице.

Мэйсон шумная до невозможности, продолжает быть костью в горле у своего стилиста и хоть сколько-то успокаивается только в присутствии близких.

Но самое главное: она все еще жива. Неплохой сорванный куш, а?

Блайт во время тура победителей постоянно зудит над ухом о том, что ей нужно быть осторожней, во всем: высказываниях, действиях, что лучше спросить сначала у него, перед тем как нестись сломя голову навстречу какой-то неудаче, которая из-за нее самой и перерастет в катастрофу. Джоанна отмахивается от всех слов (в лучшем настроении, в остальном просто посылает) и продолжает в том же духе. В каждом новом дистрикте равнодушно считывает текст с бумаги и отправляется в следующий, так и до самого Капитолия. Местные сначала вызывают смех своими шмотками, а после: истерический своими намеками. Она прямо шлет кого-то во все места и разбивает бокал с выпивкой кислотного цвета, чудом не об его голову.

Бывший ментор молчит всю дорогу до Седьмого дистрикта.

А вернувшись туда, Мэйсон узнает о смерти своих единственных двух лучших друзей и старшего брата. Несчастный случай на лесопилке, это бывает, это повседневность, но почему тогда так давит на нее это ощущение вины? Почему; она отворачивается от собственного отражения и запрокидывает голову. До ее первых игр в качестве ментора остается не так много времени. Она не покажет этим ряженым курицам Капитолия [а главное самому Сноу], что хоть сколько-то ее можно сломать.

Но на трибутов без слез не взглянешь. Нет, сначала пытается, но какого черта? Пацану едва исполнилось пятнадцать, девчонке — тринадцать, оба смотрят в пол все время, пока едут в поезде. Блайт что-то сначала пытается им вдолбить в головы, но вскоре отмахивается первым. Джоанна пытается наставлять, но в своей манере, но «Просто порви всех нахер, а если не можешь, так переживи!» оказывается недостаточным наставлением.

Элен совсем не тянет на победителя и ее наставница мрачно смотрит на результаты показательных выступлений. У нее — двойка, у Томаса — пятерка и это больше напоминает избиение младенцев. Во время интервью Элен и вовсе все-таки заливается слезами и Джоанне хочется провалиться сквозь пол.

Победителей в играх и правда нет.

На очередном мониторе, теперь уже во время трансляции в общем зале, лицо девочки мелькает в последний раз. Чудом выжившая возле Рога Изобилия, ее убивают еще до наступления темноты и подведения первых итогов.

— Сука! Я же говорила, говорила тебе оглядываться почаще, неужели это так сложно! — Чьи-то руки оттаскивают ее от основной толпы. Безгласый почти роняет поднос с бокалами, когда победительница прошлых игр замахивается, чтобы ударить по чужому плечу. — Маленькая идиотка! — Хотя скорее это уже про себя. Как можно было хоть на секунду предположить, что ее трибут переживает хотя бы первые сутки?

Но это оказывается непростой истиной, слишком.

— А, Двенадцатый, да? Думаешь, ты здесь самый умный? — Шипит почти в лицо, когда понимает, кто ее буксировал все это время. Потом косится на фляжку и быстро отпивает. Пойло обжигает горло, но мягко ложится на душу. — Твои-то там еще, носятся? — Смотрит через плечо Хеймитча на один из телеэкранов. А потом на ведущего.

— Мне стало бы легче, если бы порвала глотку каждому из них!..